Чем забила гол? Грудью?
Follow along with the video below to see how to install our site as a web app on your home screen.
Примечание: This feature may not be available in some browsers.
Талией. Если вообще не задницей...Чем забила гол? Грудью?
Это прям расизм постить такое без краткого перевода
Там минимум треть ролика не будет понятна даже с переводом, тк есть чисто «израильские» шутки, игра слов итп.Это прям расизм постить такое без краткого перевода
Это прям расизм постить такое без краткого перевода
Навеяло:
Навеяло:
Это был задрот-программист. Чем-то похож на Мавроди — кудри, очки, весь засаленный, в ужасных джинсах, протертой футболке, которой лет 200 — от дедушки наверное осталась. Как и все программисты он вел чрезвычайно жадный образ жизни — анальненький программист. Они очень жадные в основном. Он настолько был аскетичным, что кушал лапшу доширак, что был девственником в 30 лет, в его жизни не происходило ровным счетом вообще ничего. То есть такая ужасная, нищая жизнь, при том что он работал в очень известной, хорошей иностранной компании и они ему очень недурно платили. Банковкие счета были у него за эти 10 лет наполнены доверху.
Тогда я жила в Санкт-Петербурге. И я придумала такое задание: Знаешь, Жорик, давай поступим так — все наши сеансы будут проходить в самых дорогих ресторанах. То есть мне удалось ему внушить, что он может сегодня-завтра умереть, так и не почувствовав эту жизнь. Так и не покушав нормальной еды, не поносив красивой одежды, не занявшись сексом с красивыми девочками. Так и не покатавшись на красивой машине. Ничего в твоей вонючей задротской жизни затхлого программиста не было и не будет. Вот настолько мне удалось ему это внушить, что наши сеансы мы стали проводить в самых дорогих ресторанах Санкт-Петербурга и я учила его тратить бабки. Я опустошила ему эти две-три карточки. Я его одела с иголочки, я ему сбрила этот хайер жуткий, мы поменяли ему очки, я его заставила загорать в солярии, он начал вкусно пахнуть — купили ему литры парфюма, тонны различных кремов. Он стал ходить на какие-то сексуально-эротические массажи, куда я его отправляла, то есть я лепила из него конфетку — сверхчеловека. Мне было с ним чертовски интересно — ведь математики очень интересные люди.
Я его катала на своей машине по городу, мы без конца философствовали и спускали его бабки. Я заставляла его покупать мне роскошные подарки. Он покупал мне горнолыжную экипировку, фотоаппараты, телефоны, дорогущую косметику, одежду, какие-то безумные сапоги. То есть он полностью меня затаривал всем этим добром и это продолжалось относительно длительное время (пока не начали заканчиваться деньги).
Я его заставила гульнуть, что называется, по полной. Таким образом я хотела ему показать, что жизнь может быть другой. И вдруг в какой-то момент у него стали заканчиваться деньги и у него началась истерика — «Вероника, ты меня ифспользуешь! Ты меня исфпользуешь!». Прям до слез, он плакал.
А я ему говорю — Жорик, да, дружище, а ты меня не используешь? Ты же не выбрал такую же задротку как и ты (прыщавую) кататься с ней на трамвайчике. Ты выбрал красивую женщину, умного психолога, ездил с ней на машине. Ну взял бы себе подобную — веселились бы с ней на троллейбусе где-нибудь, по парку ходили бы, сопли морозили. Все было бы замечательно. Ты же тоже меня используешь! В общем я ему внушила, что мы друг друга используем и это очень здорово.
Какой был побочный эффект у этой психотерапии?
Я очень экстремальный психотерапевт, очень нестандартный психолог. В моей практике по сей день присутствуют такие вещи на грани лезвия бритвы. Я могу очень что-то очень непредсказуемое и странное, дать абсолютно жуткое домашнее задание. Те, кто ко мне приходят — они уже знают. Я могу выдать что-то из ряда вон выходящее.
Так вот — история про Жорика продолжается. Что произошло? Поскольку я ему эти карточки все распотрошила, денег там не осталось, единственное, что мы успели уже под конец — это купить ему квартиру. Мы пошли, купили ему квартиру (я привела его в надежную фирму), потому что он даже не хотел себе жилье покупать. Но вот уже на мебель денег не было. Все остальное я ему потратила очень радостно. Естественно, мне стало скучно с ним, доить его уже было больше не на что, и я его забыла, забросила, стала заниматься другими делами.
Потом чего-то про него вспомнила, думаю — надо Жорика навестить. Прошло уже года 3-4. Я ему позвонила и спрашиваю — как твои дела? Что ты — работаешь? Он говорит — да нет. Я приезжаю к нему в ту квартиру, что мы ему купили, захожу… Там летают мухи, такая вонища. Кто смотрел фильм «Авиатор» — помните как главный герой Леонардо Дикаприо впал в депрессию? — У него там банки с мочой стояли, ногти отросли, борода — ровно такая же история. То есть спустя 3 года я поняла, что за всё это время он не вышел из дома. У него выросла огромная бородища, длиннющие лохмы, он лежал на засранном, зассанном одеяльце на полу. Он жил три года в компьютере. Он купил себе три ящика дошираков, заливал их холодной водой или грыз, не знаю. У него был черный обоссанный унитаз, черные раковины. То есть это был просто ужас. Вот такой был побочный эффект от моей веселой психотерапии.
Что сейчас происходит с ним?
Он живет как обычно, опять сбрил эту бороду, купил какую-то мебель, опять работает в какой-то иностранной компании. Короче он стал жить так же, как жил до нашей с ним психотерапии. И тут конечно совершенно очевидно, что психотерапия превышала свои полномочия. То есть в принципе это была моя ошибка молодости. Я тогда была 20-летней — Эээ, погнали! Мне всё было очень весело. Сейчас, вероятно, я бы так не поступила, но это был такой интересный опыт в моей профессиональной биографии. Это был такой вот интересный пациент Жора.
Что я могу сказать в свою защиту?
Зато в его жизни был ПРАЗДНИК. Он был задрот и сейчас он задрот, но зато у него хоть что-то в жизни было. Он так хорошо погулял! Мы ж не в казино с ним пошли, в конце-то концов. Мы сделали с ним нечто очень классное.
Как то попался видос этоц тетки, очень зачетный, весело было посмотреть, поитом, с телефона неудобноНавеяло:
Это был задрот-программист. Чем-то похож на Мавроди — кудри, очки, весь засаленный, в ужасных джинсах, протертой футболке, которой лет 200 — от дедушки наверное осталась. Как и все программисты он вел чрезвычайно жадный образ жизни — анальненький программист. Они очень жадные в основном. Он настолько был аскетичным, что кушал лапшу доширак, что был девственником в 30 лет, в его жизни не происходило ровным счетом вообще ничего. То есть такая ужасная, нищая жизнь, при том что он работал в очень известной, хорошей иностранной компании и они ему очень недурно платили. Банковкие счета были у него за эти 10 лет наполнены доверху.
Тогда я жила в Санкт-Петербурге. И я придумала такое задание: Знаешь, Жорик, давай поступим так — все наши сеансы будут проходить в самых дорогих ресторанах. То есть мне удалось ему внушить, что он может сегодня-завтра умереть, так и не почувствовав эту жизнь. Так и не покушав нормальной еды, не поносив красивой одежды, не занявшись сексом с красивыми девочками. Так и не покатавшись на красивой машине. Ничего в твоей вонючей задротской жизни затхлого программиста не было и не будет. Вот настолько мне удалось ему это внушить, что наши сеансы мы стали проводить в самых дорогих ресторанах Санкт-Петербурга и я учила его тратить бабки. Я опустошила ему эти две-три карточки. Я его одела с иголочки, я ему сбрила этот хайер жуткий, мы поменяли ему очки, я его заставила загорать в солярии, он начал вкусно пахнуть — купили ему литры парфюма, тонны различных кремов. Он стал ходить на какие-то сексуально-эротические массажи, куда я его отправляла, то есть я лепила из него конфетку — сверхчеловека. Мне было с ним чертовски интересно — ведь математики очень интересные люди.
Я его катала на своей машине по городу, мы без конца философствовали и спускали его бабки. Я заставляла его покупать мне роскошные подарки. Он покупал мне горнолыжную экипировку, фотоаппараты, телефоны, дорогущую косметику, одежду, какие-то безумные сапоги. То есть он полностью меня затаривал всем этим добром и это продолжалось относительно длительное время (пока не начали заканчиваться деньги).
Я его заставила гульнуть, что называется, по полной. Таким образом я хотела ему показать, что жизнь может быть другой. И вдруг в какой-то момент у него стали заканчиваться деньги и у него началась истерика — «Вероника, ты меня ифспользуешь! Ты меня исфпользуешь!». Прям до слез, он плакал.
А я ему говорю — Жорик, да, дружище, а ты меня не используешь? Ты же не выбрал такую же задротку как и ты (прыщавую) кататься с ней на трамвайчике. Ты выбрал красивую женщину, умного психолога, ездил с ней на машине. Ну взял бы себе подобную — веселились бы с ней на троллейбусе где-нибудь, по парку ходили бы, сопли морозили. Все было бы замечательно. Ты же тоже меня используешь! В общем я ему внушила, что мы друг друга используем и это очень здорово.
Какой был побочный эффект у этой психотерапии?
Я очень экстремальный психотерапевт, очень нестандартный психолог. В моей практике по сей день присутствуют такие вещи на грани лезвия бритвы. Я могу очень что-то очень непредсказуемое и странное, дать абсолютно жуткое домашнее задание. Те, кто ко мне приходят — они уже знают. Я могу выдать что-то из ряда вон выходящее.
Так вот — история про Жорика продолжается. Что произошло? Поскольку я ему эти карточки все распотрошила, денег там не осталось, единственное, что мы успели уже под конец — это купить ему квартиру. Мы пошли, купили ему квартиру (я привела его в надежную фирму), потому что он даже не хотел себе жилье покупать. Но вот уже на мебель денег не было. Все остальное я ему потратила очень радостно. Естественно, мне стало скучно с ним, доить его уже было больше не на что, и я его забыла, забросила, стала заниматься другими делами.
Потом чего-то про него вспомнила, думаю — надо Жорика навестить. Прошло уже года 3-4. Я ему позвонила и спрашиваю — как твои дела? Что ты — работаешь? Он говорит — да нет. Я приезжаю к нему в ту квартиру, что мы ему купили, захожу… Там летают мухи, такая вонища. Кто смотрел фильм «Авиатор» — помните как главный герой Леонардо Дикаприо впал в депрессию? — У него там банки с мочой стояли, ногти отросли, борода — ровно такая же история. То есть спустя 3 года я поняла, что за всё это время он не вышел из дома. У него выросла огромная бородища, длиннющие лохмы, он лежал на засранном, зассанном одеяльце на полу. Он жил три года в компьютере. Он купил себе три ящика дошираков, заливал их холодной водой или грыз, не знаю. У него был черный обоссанный унитаз, черные раковины. То есть это был просто ужас. Вот такой был побочный эффект от моей веселой психотерапии.
Что сейчас происходит с ним?
Он живет как обычно, опять сбрил эту бороду, купил какую-то мебель, опять работает в какой-то иностранной компании. Короче он стал жить так же, как жил до нашей с ним психотерапии. И тут конечно совершенно очевидно, что психотерапия превышала свои полномочия. То есть в принципе это была моя ошибка молодости. Я тогда была 20-летней — Эээ, погнали! Мне всё было очень весело. Сейчас, вероятно, я бы так не поступила, но это был такой интересный опыт в моей профессиональной биографии. Это был такой вот интересный пациент Жора.
Что я могу сказать в свою защиту?
Зато в его жизни был ПРАЗДНИК. Он был задрот и сейчас он задрот, но зато у него хоть что-то в жизни было. Он так хорошо погулял! Мы ж не в казино с ним пошли, в конце-то концов. Мы сделали с ним нечто очень классное.
Как то попался видос этоц тетки, очень зачетный, весело было посмотреть, поитом, с телефона неудобно