Генерал Лейтенант Яков Слащёв-Крымский
Выдающейся военный лидер не только белого движения но и всей гражданской войны в России
Человек который первым разработал и успешно применил в деле принципы манёвренной войны и "Блицкрига"
Первым применил мобильную оборону что позволило 3500 бойцам Слащёва разбить в Крыму сорока тысячную армию красных
Манштейн предлагал подобную тактику Гитлеру в 1943 году.
Слащёв одержал победы во всех своих битвах с самыми разными противниками, в том числе Слащёву сдалась вся армия Петюры, Слащёв разбил дважды армию батьки Махно, Слащёв побеждал красных в любой ситуации и при любом соотношении сил.
1920 году Слащёв предложил провести наступательную операцию на Украине с тем что бы нанести удар по тылам красных которые вели наступление на Польшу, а так же поднять восстания на Украине и организовать мятеж-войну в красном тылу. Французкие союзники тем не мение заставили Врангеля наступать на Новоросию.
Дальнейшие события показали всю правоту Якова Слащёва, на Украине вспыхнули востания которые без поддержки белых были подавленны красной армией, а поляки разбили самые боеспособные армии красных. За несколько месяцев до полного поражения у белых был шанс которым они не смогли воспользоваться....
По приказу Врангеля Слащёв провёл успешную десантную операцию и развернул наступление на Донбасс
Вот как описывает последний бой сам генерал Слащёв в своих воспоминаниях "Крым 1920"
"Вопреки мнению Ставки, в ночь с 6 на 7 августа красные одновременно начали переправу у Каховки, Корсунского Монастыря и Алешек. Задача красным частям была формулирована приказом по 13-й Красной армии (узнал уже позже) следующим образом: «Форсирование Днепра, разгром живой силы противника, оказание поддержки левобережной группе, закрытие проходов противнику обратно в Крым».
Воздушной разведкой выяснилось наутро, что наибольшее скопление красных и сосредоточение плавучих средств — у Корсунского Монастыря (15-я стрелковая дивизия). Около 14 часов закончилось исправление моста у Каховки, к 17 часам переправилось до 2000 человек красной пехоты с артиллерией и броневиками и началось наступление на фронте Любимовка — Терны, к 18 часам Терны уже были заняты красными.
Настроение белых было неважно, я сам к тому же еще хворал.
Красные двигались крайне осторожно, видимо, опасаясь западни, подобно бывшим раньше в Крыму, и дали моему корпусу сконцентрироваться в районе Чаплинки, несмотря на то что части и их начальники нервничали и управление несколько раз вырывалось у меня из рук. К 11 августа план наступления красных выяснился во всех подробностях и конница Барбовича должна была произвести свой маневр.
Момент не был полностью использован: благодаря крайней неосмотрительности белых конница Барбовича выступила днем и заблаговременно была обнаружена [118] красными аэропланами. Колонны красных спешно хлынули назад к переправам, а конница Барбовича с разрешения Врангеля еще оставалась на отдыхе 12 часов. Конница Барбовича Врангелем мне подчинена не была, несмотря на утверждение моего плана, и только после ее первых неудачных действий к моменту ее подхода к чаплинской дороге он подчинил мне ее на два дня. Благодаря всему этому ближайшая к коннице Барбовича Каховская группа красных (52-я и Латышская дивизии), кроме одной 1-й Латышской бригады, форсированным маршем успела уйти из-под удара в Каховку, и весь удар белых обрушился на 1-ю Латышскую бригаду и на 15-ю стрелковую дивизию, в особенности на последнюю. Наступательный порыв красных был окончательно сломлен и не воскресал до октября месяца.
За 11–12 августа красные очистили, частью после боя, а частью и без него, всю занятую площадь на левом берегу Днепра, кроме Каховского плацдарма. Попытка 2-го корпуса овладеть этими укреплениями кончилась неудачей, и я категорически отказался от атак по причинам, мною указанным выше (устройство берега и возможность для красных овладеть Каховкой в любой момент). Врангель же вопреки утвержденному им самим плану категорически требовал взятия Каховского плацдарма. Я на это ответил, что посылать своих людей на убой не намерен. Врангель обратился ко мне с резкой телеграммой, воспользовавшись которой я ответил рапортом об отставке (с 15 августа 1920 г.). Врангель замолчал и не давал ответа. Тогда утром 17 августа я опять обратился к нему по прямому проводу с указанием, что командовать корпусом не останусь. Наконец вечером 17-го, получив разрешение выехать в Севастополь, я немедленно уехал с фронта."
Отставка Слащёва закончилась для белых полным поражением в течении всего лишь трёх месяцев!