Описание (на иврите):
http://www.iaf.org.il/iaf/doa_iis.dll/Serve/item/Hebrew/1.1.4.6.9.18.html
А вот статья в "Красной Звезде":
СРАЖАЮЩИЙСЯ «ВАВИЛОН»
Андрей ПОЧТАРЕВ.
http://www.redstar.ru/2003/05/24_05/6_01.html
(...)
Вавилон» по-израильски
К сентябрю 1980 г., к началу ирано-иракской войны, в Багдаде при техническом содействии французских специалистов (до 20 чел.) был построен пятисотмегаваттный ядерный реактор. Он был установлен рядом с уже действовавшим, но менее мощным двухваттным исследовательским советским реактором, в заново отстроенном подземном ядерном центре имени Июльской революции («Сабааташр таммуз»). Фактически каждый из реакторов обладал почти абсолютной степенью автономности, защиты и безопасности, поскольку их разделяла массивная железобетонная перегородка. Первоначально запуск нового реактора, именовавшегося «Озирак», планировался на июль 1981 года. По оценкам отечественных и западных спецслужб, французский реактор позволил бы Ираку производить до 10 кг оружейного плутония в год и к 1985 г. создать 5 атомных бомб, что обеспечило бы ему статус второй (после Израиля) ядерной державы на Ближнем Востоке. Данное обстоятельство серьезно обеспокоило Тель-Авив - «давнего и заклятого врага» Багдада.
В.Я.: – Поскольку шла ирано-иракская война, то С. Хусейн, обладая ядерным оружием, мог бы не только диктовать свои условия «сионистскому образованию» в лице Израиля, но и защищать «восточные границы арабской родины» от «агрессии» Хомейни, навязывать соседнему Ирану свою позицию по спорным территориям. Это также отчетливо осознавали и в Тегеране. Вот почему в течение первых 8 месяцев войны иранцы предприняли 10 попыток разбомбить «Озирак». Но лишь однажды их «Фантомы» частично повредили внешнюю систему его охлаждения, в остальных случаях истребители-бомбардировщики уничтожались плотным зенитно-ракетным огнем иракской ПВО.
На середину 1981 г. в Ираке имелось 14 бригад ПВО, 1 зенитная ракетная группа и 2 отдельных зенитных ракетных дивизиона. На их вооружении находились 20 ЗРК С-75М, 37 – С-125, 35 «Квадратов» и 4 «Осы». Авиация в своем распоряжении имела более 100 самолетов-перехватчиков в основном советского производства.
Тем не менее время «Ч» пробило для «Озирака» 7 июня 1981 года. В тот злопамятный день я находился в одном из дивизионов «Квадрат» в каких-то 300 м от ядерного центра. Нашу группу советских военных специалистов по ЗРК из Ленинградского военного округа в количестве 10 человек перебросили по тревоге в Багдад еще в апреле с ирако-иранской границы (г. Ханакин). Нам была поставлена задача прикрыть «объект» – ядерный центр или, как его еще называли, «бункер в пустыне Тхувайтха» от воздушных налетов противника на малых и средних высотах. Основное внимание при этом уделялось прикрытию восточного, иранского направления.
Где-то около 18.00 7 июня на мониторе нашей СРЦ (станции разведки и целеуказания) появилась крупная отметка, но.., следовавшая с запада. На запрос «свой – чужой» цель не отвечала. Через пару минут экран радара стал «белым». Помехи? Активные? Но ведь иранцы доселе никогда не баловались подобными «игрушками»?! Один наш убеленный сединой майор-ленинградец, занимавшийся настройкой индикатора кругового обзора, попросил иракского оператора–наводчика сорвать пломбу и перейти на запасную частоту. Тот обратился за разрешением к своему капитану. Действуя в соответствии с инструкциями, которые он крепко усвоил со времен недавней учебы в Одесском военном училище, офицер бросился к городскому телефону, чтобы получить на это санкцию у оперативного дежурного по штабу ВВС и ПВО Ирака. Пока продолжалась эта чехарда, на моих глазах из-за пальм, буквально касаясь их верхушек, появился тот самый «неопознанный объект» – шестерка Ф-15, с громадной скоростью пронесшаяся в сторону близрасположенного ядерного центра. По площади центр занимал территорию примерно со стадион с обвалованием высотой около 10 м и двухметровым бетонным забором. Вслед за этим последовал первый глухой взрыв, от которого вздрогнула вся округа. Затем в течение минуты взрывы повторялись. Самолеты же, сделав крутой вираж с удалением до 6 км, поочередно уходили в обратном направлении. Получив «добро» на запасную частоту, наша СРЦ засекла более 10 целей противника. Тут же местные ракетчики выпустили вдогон несколько ракет, но тщетно. Истребители были уже недосягаемы. Стреляли и соседние дивизионы ЗРК С-75 и С-125. И также безрезультатно. Поднятые на перехват иракские истребители попросту не догнали агрессоров. Минут через десять установилась мертвая тишина.
Только намного позже нам стало известно, что этот налет осуществили израильтяне. Хотя радиостанция Би-би-си передала об этом в тот же вечер. Информацию о бомбежке получили и в КГБ, а в 21.00 того же дня и в МИДе СССР через посла в Багдаде Анатолия Барковского, которого проинформировал министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз. Более полными сведениями мы стали располагать только сегодня.
Уничтожение французского реактора израильтяне спланировали еще в октябре 1980 г., за 8 месяцев до осуществленной операции, получившей кодовое наименование «Вавилон». План начальника генштаба вооруженных сил Израиля Рафаэля Эйтана утвердил лично премьер-министр Менахем Бегин. Он же и первым сообщил принародно в конце июня в ходе своей предвыборной кампании о своей роли «в недавнем уничтожении иракской бомбы».
Для выполнения боевой задачи были созданы две группы истребителей: ударная – из 6 Ф-15, несущих по одной девятисоткилограммовой бомбе, и прикрытия - из 8 Ф-16. Старт - с авиабазы Эйцион, пересечение юга Иордании и северо-восточной части Саудовской Аравии, откуда до Багдада 2,5 часа лета. В целях маскировки самолеты летели в режиме полного радиомолчания, с подвесными топливными баками, на предельно малых высотах (от 40 до 100 м), в плотном строю, чтобы в случае обнаружения казаться на экранах радаров, подобно большому гражданскому лайнеру, одной крупной «точкой». При подходе к иракской столице группа прикрытия и постановки помех уходила вверх с набором высоты до 5 км, а ударные F-15 выполняли бомбардировку реактора с высоты 20 м с интервалом в 15 секунд. При этом бомбы были снабжены тормозными парашютами. Для более точного привода и бомбометания израильская разведка Моссад завербовала нескольких французов, работавших на реакторе, которые по их заданию установили на нем радиомаяки. Характерно, но израильтяне проделали все крайне осторожно, чтобы не повредить соседний советский реактор и избежать ненужных для них осложнений с Советским Союзом. Операция выполнялась в воскресенье, когда все французские специалисты отдыхали.
В целях секретности первоначально командовать ею был назначен сын начальника генштаба полковник Йорам Эйтан. Но 4 мая 1981 г. во время тренировочного полета над пустыней Негев, где была построена точная копия иракского реактора, тот погиб. Новым ведущим пилотом был определен полковник Шамир, сын будущего премьер-министра Израиля. В числе пилотов был и будущий первый астронавт Израиля Илан Рамон (погиб на челноке «Колумбия» 1 февраля с.г. - Авт.).
Как вспоминал тогдашний директор Института востоковедения АН СССР Евгений Примаков, который вскоре после «Вавилона» гостил у иорданского монарха Хусейна бен Талала (уже покойного), тот поведал ему, что в то злополучное воскресенье он как раз находился на вилле в Акаби, что в сотне метров от границы с Израилем. И лично видел над собой израильские самолеты, с нарастающим гулом пронесшиеся в сторону Саудовской Аравии. После непродолжительной заминки король связался с иракским президентом. «Израильские самолеты только что отбомбились», – с горечью констатировал Саддам Хусейн.
Действительно, один за одним израильские F-15 сбросили точно в активную зону реактора 6 бомб, 2 из которых не взорвались. Но и этого было достаточно, чтобы «Озирак» перестал существовать.
Через 10 дней в Москву «за оружием» прилетел Таха Ясин Рамадан, правая рука Саддама Хусейна. Переговоры вели председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов, министр обороны Дмитрий Устинов и начальник Генштаба Николай Огарков. После долгих дискуссий Политбюро одобрило снятие эмбарго на поставку в Ирак советского вооружения и военной техники и завизировало соглашение на экспорт ВВТ на сумму в 350 млн. рублей, включая танки и бронемашины, истребители МиГ-23, МиГ-25, ЗРК Р-300 «Скад-Б» и т.д.
В Ирак выехала новая многочисленная группа советских военных специалистов.
(...)
http://www.iaf.org.il/iaf/doa_iis.dll/Serve/item/Hebrew/1.1.4.6.9.18.html
А вот статья в "Красной Звезде":
СРАЖАЮЩИЙСЯ «ВАВИЛОН»
Андрей ПОЧТАРЕВ.
http://www.redstar.ru/2003/05/24_05/6_01.html
(...)
Вавилон» по-израильски
К сентябрю 1980 г., к началу ирано-иракской войны, в Багдаде при техническом содействии французских специалистов (до 20 чел.) был построен пятисотмегаваттный ядерный реактор. Он был установлен рядом с уже действовавшим, но менее мощным двухваттным исследовательским советским реактором, в заново отстроенном подземном ядерном центре имени Июльской революции («Сабааташр таммуз»). Фактически каждый из реакторов обладал почти абсолютной степенью автономности, защиты и безопасности, поскольку их разделяла массивная железобетонная перегородка. Первоначально запуск нового реактора, именовавшегося «Озирак», планировался на июль 1981 года. По оценкам отечественных и западных спецслужб, французский реактор позволил бы Ираку производить до 10 кг оружейного плутония в год и к 1985 г. создать 5 атомных бомб, что обеспечило бы ему статус второй (после Израиля) ядерной державы на Ближнем Востоке. Данное обстоятельство серьезно обеспокоило Тель-Авив - «давнего и заклятого врага» Багдада.
В.Я.: – Поскольку шла ирано-иракская война, то С. Хусейн, обладая ядерным оружием, мог бы не только диктовать свои условия «сионистскому образованию» в лице Израиля, но и защищать «восточные границы арабской родины» от «агрессии» Хомейни, навязывать соседнему Ирану свою позицию по спорным территориям. Это также отчетливо осознавали и в Тегеране. Вот почему в течение первых 8 месяцев войны иранцы предприняли 10 попыток разбомбить «Озирак». Но лишь однажды их «Фантомы» частично повредили внешнюю систему его охлаждения, в остальных случаях истребители-бомбардировщики уничтожались плотным зенитно-ракетным огнем иракской ПВО.
На середину 1981 г. в Ираке имелось 14 бригад ПВО, 1 зенитная ракетная группа и 2 отдельных зенитных ракетных дивизиона. На их вооружении находились 20 ЗРК С-75М, 37 – С-125, 35 «Квадратов» и 4 «Осы». Авиация в своем распоряжении имела более 100 самолетов-перехватчиков в основном советского производства.
Тем не менее время «Ч» пробило для «Озирака» 7 июня 1981 года. В тот злопамятный день я находился в одном из дивизионов «Квадрат» в каких-то 300 м от ядерного центра. Нашу группу советских военных специалистов по ЗРК из Ленинградского военного округа в количестве 10 человек перебросили по тревоге в Багдад еще в апреле с ирако-иранской границы (г. Ханакин). Нам была поставлена задача прикрыть «объект» – ядерный центр или, как его еще называли, «бункер в пустыне Тхувайтха» от воздушных налетов противника на малых и средних высотах. Основное внимание при этом уделялось прикрытию восточного, иранского направления.
Где-то около 18.00 7 июня на мониторе нашей СРЦ (станции разведки и целеуказания) появилась крупная отметка, но.., следовавшая с запада. На запрос «свой – чужой» цель не отвечала. Через пару минут экран радара стал «белым». Помехи? Активные? Но ведь иранцы доселе никогда не баловались подобными «игрушками»?! Один наш убеленный сединой майор-ленинградец, занимавшийся настройкой индикатора кругового обзора, попросил иракского оператора–наводчика сорвать пломбу и перейти на запасную частоту. Тот обратился за разрешением к своему капитану. Действуя в соответствии с инструкциями, которые он крепко усвоил со времен недавней учебы в Одесском военном училище, офицер бросился к городскому телефону, чтобы получить на это санкцию у оперативного дежурного по штабу ВВС и ПВО Ирака. Пока продолжалась эта чехарда, на моих глазах из-за пальм, буквально касаясь их верхушек, появился тот самый «неопознанный объект» – шестерка Ф-15, с громадной скоростью пронесшаяся в сторону близрасположенного ядерного центра. По площади центр занимал территорию примерно со стадион с обвалованием высотой около 10 м и двухметровым бетонным забором. Вслед за этим последовал первый глухой взрыв, от которого вздрогнула вся округа. Затем в течение минуты взрывы повторялись. Самолеты же, сделав крутой вираж с удалением до 6 км, поочередно уходили в обратном направлении. Получив «добро» на запасную частоту, наша СРЦ засекла более 10 целей противника. Тут же местные ракетчики выпустили вдогон несколько ракет, но тщетно. Истребители были уже недосягаемы. Стреляли и соседние дивизионы ЗРК С-75 и С-125. И также безрезультатно. Поднятые на перехват иракские истребители попросту не догнали агрессоров. Минут через десять установилась мертвая тишина.
Только намного позже нам стало известно, что этот налет осуществили израильтяне. Хотя радиостанция Би-би-си передала об этом в тот же вечер. Информацию о бомбежке получили и в КГБ, а в 21.00 того же дня и в МИДе СССР через посла в Багдаде Анатолия Барковского, которого проинформировал министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз. Более полными сведениями мы стали располагать только сегодня.
Уничтожение французского реактора израильтяне спланировали еще в октябре 1980 г., за 8 месяцев до осуществленной операции, получившей кодовое наименование «Вавилон». План начальника генштаба вооруженных сил Израиля Рафаэля Эйтана утвердил лично премьер-министр Менахем Бегин. Он же и первым сообщил принародно в конце июня в ходе своей предвыборной кампании о своей роли «в недавнем уничтожении иракской бомбы».
Для выполнения боевой задачи были созданы две группы истребителей: ударная – из 6 Ф-15, несущих по одной девятисоткилограммовой бомбе, и прикрытия - из 8 Ф-16. Старт - с авиабазы Эйцион, пересечение юга Иордании и северо-восточной части Саудовской Аравии, откуда до Багдада 2,5 часа лета. В целях маскировки самолеты летели в режиме полного радиомолчания, с подвесными топливными баками, на предельно малых высотах (от 40 до 100 м), в плотном строю, чтобы в случае обнаружения казаться на экранах радаров, подобно большому гражданскому лайнеру, одной крупной «точкой». При подходе к иракской столице группа прикрытия и постановки помех уходила вверх с набором высоты до 5 км, а ударные F-15 выполняли бомбардировку реактора с высоты 20 м с интервалом в 15 секунд. При этом бомбы были снабжены тормозными парашютами. Для более точного привода и бомбометания израильская разведка Моссад завербовала нескольких французов, работавших на реакторе, которые по их заданию установили на нем радиомаяки. Характерно, но израильтяне проделали все крайне осторожно, чтобы не повредить соседний советский реактор и избежать ненужных для них осложнений с Советским Союзом. Операция выполнялась в воскресенье, когда все французские специалисты отдыхали.
В целях секретности первоначально командовать ею был назначен сын начальника генштаба полковник Йорам Эйтан. Но 4 мая 1981 г. во время тренировочного полета над пустыней Негев, где была построена точная копия иракского реактора, тот погиб. Новым ведущим пилотом был определен полковник Шамир, сын будущего премьер-министра Израиля. В числе пилотов был и будущий первый астронавт Израиля Илан Рамон (погиб на челноке «Колумбия» 1 февраля с.г. - Авт.).
Как вспоминал тогдашний директор Института востоковедения АН СССР Евгений Примаков, который вскоре после «Вавилона» гостил у иорданского монарха Хусейна бен Талала (уже покойного), тот поведал ему, что в то злополучное воскресенье он как раз находился на вилле в Акаби, что в сотне метров от границы с Израилем. И лично видел над собой израильские самолеты, с нарастающим гулом пронесшиеся в сторону Саудовской Аравии. После непродолжительной заминки король связался с иракским президентом. «Израильские самолеты только что отбомбились», – с горечью констатировал Саддам Хусейн.
Действительно, один за одним израильские F-15 сбросили точно в активную зону реактора 6 бомб, 2 из которых не взорвались. Но и этого было достаточно, чтобы «Озирак» перестал существовать.
Через 10 дней в Москву «за оружием» прилетел Таха Ясин Рамадан, правая рука Саддама Хусейна. Переговоры вели председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов, министр обороны Дмитрий Устинов и начальник Генштаба Николай Огарков. После долгих дискуссий Политбюро одобрило снятие эмбарго на поставку в Ирак советского вооружения и военной техники и завизировало соглашение на экспорт ВВТ на сумму в 350 млн. рублей, включая танки и бронемашины, истребители МиГ-23, МиГ-25, ЗРК Р-300 «Скад-Б» и т.д.
В Ирак выехала новая многочисленная группа советских военных специалистов.
(...)