• Zero tolerance mode in effect!

Найденные воспоминания. 1945-1985.

Капитан Альпеншток был сумасшедшим танкистом.

Когда закончилась война, он долго плакал и не желал покидать любимую танковую часть. Его силой вывели за ворота и усадили в автобус, идущий на вокзал. Он сбежал на первой же остановке. Тогда его напоили и все-таки усадили в поезд. Он снова сбежал и на следующее утро уже стоял у ворот военной базы, пожирая глазами свои любимые танки. Но так или иначе, через несколько месяцев его доставили домой.

Пришлось начинать новую жизнь. Строить дом, заводить хозяйство, заводить семью, сажать деревья и далее по списку.

Хозяйство удалось на славу. Деревья не представляют для нас особого интереса, но трехэтажный дом являлся точной копией "Генерала Гранта". Ворота охраняла злая собака по кличке Пантера. На кухне дремал толстый рыжий кот Черчилль-Крокодил.

Потом пошли дети. Старшую дочь назвали Комета. Старшего сына - Кромвелль, среднего - Шерман (к нему мы еще вернемся). Младшего сына он назвал Крусейдер. Тогда от него ушла жена, а местный раввин отлучил капитана Альпенштока от общины. Но такие пустяки его не расстроили.

Потом дети подросли и в свою очередь вступили в ряды. К величайшему горю отца, далеко не всем пришлось служить в танковых войсках.

Комета прослужила три года в специальном подразделении "Ночные ведьмы Сиона". В этом элитном отряде существовал строгий отбор, и туда принимали только девушек, прошедших обряд храмового посвящения. "Ночные ведьмы" особенно отличились в ходе семидневной войны 1971 года, в боях на Синайском полуострове и в долине Бекаа. Темными безлунными ночами они пересекали фронт арабо-еврейского провостояния и подкрадывались к египетским позициям, где совершали надругательства над арабскими солдатами. Позднее майор Комета Альпеншток вспоминала, как однажды, в самый разгар боя, у нее закончились патроны. Прямо на нее пер египетский солдат с явным намерением убивать. Тогда она изо всех сил пырнула его винтовкой (без штыка). Египтянин был так изумлен, что умер на месте от удивления.

Вот Кромвелль стал танкистом, а потом и генералом. Он водил за собой целые танковые армии, разрушал города, превращал целые страны в пустыни, вселял ужас в сердца врагов и британских профессоров. Разбудите любого английского школьника посреди ночи и спросите: кто такой Кромвелль? Вы немедленно получите ответ: великий израильский полководец.

Шерман не смог стать танкистом по состоянию здоровья, но он все равно служил в танковых войсках - в качестве ремонтника. Таким образом, честь семьи не пострадала. Он был замечательным инженером, и мог из трех сгоревших "Центурионов" собрать одну новую "Меркаву". Или наоборот. Но наоборот получалось хуже, потому что шансы обнаружить такое количество сгоревших "Меркавот" одновременно были еще ниже, чем средняя температура на Южном полюсе в январе (на Южный полюс мы еще вернемся).

Блестящая карьера Шермана трагически оборвалась во время Ливанской войны. После того, как было заключено временное перемирие, Шерман прибыл на передовую для ремонта танков и другой бронетехники, пострадавшей в ходе последних боев. Расправившись (другого слова здесь не подобрать) с работой в короткие сроки, Шерман посетил окопы на передней линии, где планировал встретиться с друзьями, служившими в Тридцать четвертой пехотной дивизии. Встреча не состоялась, ибо странное зрелище привлекло внимание Шермана.

Каждую пятницу из Дамаска приезжал автобус с проститутками для сирийских офицеров. Сегодня была пятница, и автобус, защищенный соглашением о прекращении огня и пассажирками, субъектами Женевской конвенции, мирно двигался по шоссе Бейрут-Амман в сторону сирийских позиций. Но не в гордом одиночестве. Параллельно с автобусом, прикрываемый его корпусом, двигался до отказа набитый бензовоз.

"Что же получается?" - подумал Шерман. - "Этот бензовоз спокойно доедет до сирийских позиций, заправит сирийские танки, и они смогут снова пойти в бой? И они снова будут убивать мои танки?"

Убивать мои танки?!

Какая-то нежная струна лопнула в мозгу у Шермана. Он спрыгнул в окоп, оттолкнул дремавшего сержанта и вцепился в гашетки станкового автоматического гранатомета. Лента на месте, осталось дважды (техническая особенность) передернуть затвор и нажать на пусковой рычаг.

- Бум-бум-бум! - весело сказал гранатомет.

- Пиу! - засвистел взлетающий в небо бензовоз.

- Ай-я-яй! - закричали улетающие в рай сирийские шлюхи.

Таким образом, соглашение о временном прекращении огня было предательски нарушено, и уже через несколько минут вся линия фронта обменивалась горячим свинцом.

Со стороны тыловых укреплений со скоростью хорошего ламборджини уже неслась "Зельда" военной полиции, которую Шерман отремонтировал всего час назад.

На него надели наручники и увели. И больше мы никогда не видели нашего Шермана. Только короткое письмо на официальном бланке: "Военный трибунал северного фронта рассмотрел дело старшего сержанта (резерв) Шермана Альпенштока и приговорил его..." (дальше неразборчиво).

Крусейдер, отслуживший подметальщиком в Центральном военном архиве, решил стать военным историком. Первое время ему удавалось неплохо пускать пыль в глаза. Он выучил наизусть названия четырех главных японских островов, и поэтому считался крупным специалистом по Японии. Еще он мог без запинки произнести длинные слова "Ин-до-не-зи-я" и "Кон-спи-ро-ло-ги-я", что делало его не менее крупным специалистом по Юго-Восточной Азии и войне на Тихом океане. В ближневосточных делах он и вовсе плавал, как рыба в воде. Достаточно было с таинственным видом произнести фамилию "Ар-ло-зо-ров". На экзальтированных барышень это производило сильнейшее впечатление.

Все кончилось на очередном международном конгрессе историков, проходившем в Колумбийском универститете. Вы должны помнить - этот конгресс сам по себе стал историческим событием. И не только потому, что в нем принимали участие историки. После озвучивания своей очередной теории о влиянии мезолитического пещерного строительства на военные действия в ХХ веке, Крусейдер Альпеншток был совместными усилиями коллег снят с трибуны, измазан дегтем и брошен в курятник. Позднее японский профессор Магнумото так прокомментировал это событие: "Ему повезло, что конгресс проходил в Америке. Из уважения к нашим американским друзьям, мы решили воспользоваться американским способом наказания". На том же конгрессе пострадал монгольский историк Гуумилебча Агудар. Воспитание не позволяет вдаваться нам в подробности, но как сказал тот же профессор Магнумото, "это был полный этногенез".

А в это время счастливый отец семейства, капитан в отставке Альпеншток, медленно потягивал пиво на третьем этаже "Генерала Гранта" и предавался воспоминаниям о молодости...
 
О, наконец-то старый циник раскачался :) :) :)

Спасибо Магнум, прикольный рассказ. Только очень короткий :(
 
Он к тому же еще и старый. И часть большого цикла, к сожалению, совершенно оторванного от реальности.
 
Назад
Сверху Снизу