• Zero tolerance mode in effect!

Армейские, охотничьи и прочая байки

Славный ВМФ...
Мои молодые годы прошли в Ленинграде, а там хочешь, или нет- пресечёшься с морем или с военными моряками. Речь идёт о конце 50-х, начале 60-х годов.
Общий посыл от старших, который я усвоил в те годы, был такой, что в ВМФ порядок и дисциплина на самом высоком уровне. Традиции, подготовка, ответственность- вообще не о чем говорить.
А выправка экипажей- не пехоте чета. Пару раз я видел доказательства- например, швартовку в узком месте. Тут действительно было чему гордиться.
Прошли годы, и, где то в конце 60-х, начале 70-х я оказался в Кроштадте. Мы тогда со знакомцами занимались подводным плаванием и были записаны в каком то клубе аквалангистов. Без клуба было почти нереально- негде заряжаться воздухом.
Такие клубы постоянно находились на безденежье и искали источник заработка на подводных работах. Руководство нашего клуба нашло возможность подработать на осмотре старых волноломов в военном порту Кронштадта.
Мы туда приезжали на "морском трамвайчике" по выходным, нас подбирал катер и подвозил к месту работ. Наш объект был старый петровский волнолом. Глубина всего метров 8, совершенно мутная вода и никакого удоволльствия.
За несколько выходных мы сделали подводную схему состояния наружной стенки и в последний день должны были просмотреть какой то внутренний современный причал.
Место было совершенно мерзопакостным- мутная и грязная вода, страшный бетонный лабиринт, темнота и прочие "прелести".
Но к обеду мы закончили, поднялись на причал и я начал переодеваться. У причала парковались швартовались боевые корабли. Все корабли (на флоте ведь порядок) были пришвартованы кормой под 90 градусов к причалу, а с носа был отдан якорь.
Мы собрали шмотки и ждали катера. Возле нас стоял какой то корабль- не очень большой, но и не совсем маленький. Не то тральщик, не то миноносец. И вот с этого корабля спустилась небольшая делегация матросов и направилась к нам.
С полным отчаянием на лицах (только что не ползая на коленях) они подошли к нам и начали умолять нас: "Выручайте, братцы!".
Выручать не хотелось, но мы их выслушали.
Оказалось, что с утра все офицеры ушли в Питер поразвлекаться- воскресенье ведь. На борту остался только экипаж и, возможно, старшины. Свобода значить. Но вахтенных назначили..
Один, из разомлевших от безделья, вахтенных стоял на палубе прислонившись спиной к палубной надстройке и наслаждался своими последними минутами. На пальце руки он крутил связку корабельных ключей с какой то секретной печатью. Вся конструкция находилась на пружинном кольце- все знакомы с такими кольцами.
Долго ждать не пришлось- связка, сделав последний оборот, сорвалась с пальца и полетела за борт.
Уф- устал писать... Передохнём и продолжим.
 
Итак, связка ключей с секретной печатью улетела в мутные воды Финского залива, оставив экипаж боевого корабля в полной прострации. Однако, это же ВМФ, а не ВВС и моряки подсуетились.
Они быстренько спустили в место предпологаемого затопления ключей и печати электромагнит (логичное решение)- даже не знаю, что это за тайное оружие ВМФ- и опустили его в предполагаемом месте затопления ключей. К несчастью, в этом месте на дне, оказалась здоровенная стальная плита и электромагнит прилипал к ней и толку от него не было никакого.
Делать было нечего и матросики опустили в том месте здоровенную пудовую гирю на канате с буем и выдраили канат втугую. Затем они вошли в состояние полной депрессии и стали ждать помощи случая. Случаем оказались мы с полупустыми аквалангами.
Итак, матросики взмолили: "Выручайте, братцы! К вечеру вернётся командование и нас всех посадят. Достаньте ключи."
Все наши пацаны почему то повернулись ко мне- ну, чё, помоги матросикам. А я только мокрый гидрик снял - опять надевать? А матросики загалдели: лезь без гидрокостюма- вода тёплая, а мы тебя потом в бане отмоем. Вода там была, надо сказать, далеко не стерильная. Порт.
Но- делать нечего. Прицепил я полупустой акваланг, спустился по трапу, дошёл до буйка и пошёл вниз. Глубина никакая, метров 7-8 и видимость тоже - никакая. Дошёл до гири с канатом, взялся за канат и стал наворачивать круги вокруг гири, потихоньку вытягивая руку- радиус увеличивал. Занятие для мазохистов- ладонь свою я не видел- только светлое пятно. Хорошо- на дне действительно здоровенная стальная плита- ила нет и можно поверхность ощупывать. Уже подумал- сейчас плюну на всё и пойду наверх- пускай меня в бане моют. Только так подумал- ладонь на что то наткнулась. Ухватил, поднёс к глазам- связка ключей. И печать.
Пошёл наверх. Морячки от радости совсем с ума посходили. Даже спасибо не сказали- бывает. Но в баню отвели- у них в трюме была огромная душевая с горячей водой, хоть весь балтийский флот отмывай.
Тут подошёл наш катер и мы двинулись к дому.
Тогда я по молодости всему этому никакого значения не придавал- так, случай.
А с годами стал думать: что же это за военный флот такой? На кораблях нет ныряльщика? Почему незнакомых гражданских на борт пустили? Как это, командный состав боевой корабль без присмотра оставил? А если враг нападёт- без печати и ключей в бой идти?
И кто разрешил дневальному ключи на пальце крутить, я вас спрашиваю?
Это меня сегодняшний День ВМФ в России на писанину подвиг. На экране показывали балтийский флот и президент Путин на белом катере принимал парад. Как всё было чётко и профессионально. Интересно, как у них сегодня охраняют корабельные ключи и печати?
 
Я освободился из резерва в 94-м. До этого несколько милуим в Шивте уже не делали, так что к пожару не причастен.
А там голаноиды грелись на бункере. Во всяком случае так гласит молва. Но уверен, что могут быть кто угодно. Даже танкисты
 
Ночь над Киевом.
Илюша стоял у стоек шасси уже час и смотрел на здание аэропорта. Борт давно был загружен, груз закреплён и проверен. Оставалось дождаться второго пилота, который задерживался. Они много лет летали вместе - Илюша и Гай. Они и служили в соседних эскадрильях когда-то в ВВС Израиля. Тоже на транспортниках. Возили десант, грузы, вывозили под огнём раненых, в общем пороху нанюхались вдоволь.
Когда вышли на пенсию в 35, быстро переучились на гражданские самолёты и попали в один экипаж. Кто их знал близко - всегда смеялись. Это было действительно забавно - смуглый, восточный Гай был по-европейски спокоен, выдержан и размерен. Илья же, он же Хилель, взрывался по любому поводу, орал и вообще только внешне был похож на еврея-ашкеназа. Что да - они оба были классными пилотами и в своей непростой работе знали всё. А ещё и боевой опыт, который, на их счастье, больше был не нужен.
Илья докурил ещё одну сигарету. Курить на поле было запрещено, но они были транспортниками и стояли далеко от здания порта. Увидел Гая. Тот издали покачал головой - было понятно, что улетят они не скоро. Погода была не очень в этот февральский вечер. Мокрый дождь со снегом и ветер приличный. Штормовое предупреждение. "Пошли спать", - буркнул Гай - "Если улетим, то завтра. Небо закрыто." Они побрели к зданию ангара погрузки. Там можно было выспаться, выпить кофе и посидеть в телефоне. .
Около пяти часов утра Илья, проснувшись, натянул кроссовки, толкнул в бок Гая. Лёгкой трусцой они побежали вокруг ангара. Оба старались по привычке держать себя в форме. Начинало светать. Дождь прекратился, и это вселяло надежду на скорый вылет, хотя в порту Гостомеля скопилось приличное количество грузовых бортов.
Совсем рассвело, и, подбегая к самолёту, лётчики услышали привычный звук в небе. Привычный, но не совсем. Бомберы? "Смотри сколько", - сказал Гай. "Учения у украинцев, наверное", - рассеяно ответил Илья. "Да какие учения!" - вдруг закричал Гай. "Ты что, не слышишь? Реально бомбёжка!" Небо озарилось огненными языками и сполохами. Они бросились в ангар и включили новости, одновременно шаря в телефонах.
Россия напала на Украину. "Странно , сказал Гай, - чего им делить? Ты же русский, должен в этом разбираться, Гилель". "Если я русский, то ты араб",- привычно огрызнулся Илья. "Что делать будем, командир?" - вдруг посерьёзнел Гай. "Ждать. Пошли на борт, будем просить вылет. Горючего под завязку, груз укреплён, можем вылетать хоть сейчас".
"Гостомель, Вышка, я - борт ИсраДиэйчэл 5702. Борт проверен, к взлёту готовы. Разрешите вылет", - быстро на английском проговорил Гай.
"Вылет задерживаем, просим прибыть в офис отправки", - после паузы ответил украинский диспетчер.
"Давай сходим", - предложил Гай. "Поторопим их. Ну, правда, что мы здесь сидим. Глядишь, они ещё аэропорт бомбить начнут".
Встретил их дежурный по грузовому аэропорту и мужик очень похожий на израильтянина. Он и оказался израильтянином, да ещё и послом в Украине. Извинившись перед дежурным, он заговорил с ними на иврите: "Сразу к делу. Начались военные действия между Россией и Украиной. Что происходит и кто виноват будет ясно позже, после официальных заявлений. Моя задача - передать вам документы государственной важности, а также вы должны забрать на борт жён и детей работников посольства".
- Как же мы их возьмём, если борт у нас грузовой? Сидя на полу полетят?" - съязвил Хилель.
- Значит на полу. Важно вывезти их. Это приказ, майор Рожински.
- Приказ? Я в армии не служу много лет. Мы - грузовик, господин посол, и вам это известно .
- Всё я знаю, ребята. Надо. Я пока ехал в аэропорт, говорил с вашим бывшим начальством. Сказали - вы сможете.
- Ну, давай их сюда, а там решим.
Выйдя из офиса, он увидел группу людей, человек двадцать. В основном молодые женщины и маленькие дети, были и подростки. Все были молчаливы и прилично напуганы. Оглядев их, Хилель весело произнёс на иврите: "Уважаемые дамы и господа! Разрешите вас пригласить на борт нашего замечательного судна, который является частью государства Израиль, а значит обладает дипломатическим иммунитетом".
Размещались в огромном чреве грузового "Боинга" долго. Гай ходил между людьми, прикрепляя всё, что может покатиться, оторваться и мешать при полёте. Папку с документами Хилель спрятал в сейф, где всегда лежали пистолеты - его и Гая. Они сидели в тёмной кабине вдвоём и слушали переговоры. Смотрели на лётное поле, на светлые всполохи в небе на расстоянии 8-10 км. Они, лётчики, прекрасно знали, что это означает. Бомбардировщики отрабатывали по объектам, которые было приказано разбомбить в первую очередь.
"Знаешь, что я думаю", - медленно сказал Гай - "Они ведь продолжают расширять диаметр. А аэропорт этот стратегический. Хилель, надо уходить." "Надо. А как? Разрешения на взлёт никто не даст. Ты же видишь, все стоят на земле," - ответил тот. "Мы - не все. Я не хочу сгореть на земле непонятно за что и от кого.
- Вышка Киев , я IsraDhl 5702 - прошу разрешения на взлёт.
- Взлёт запрещаю, - мгновенно отозвался диспетчер.
Хилель молча встал, прошёл в грузовой отсек и встал в проходе. Большинство людей спало, Гай включил обогрев, и их разморило от тепла. Один малыш без переднего зуба спросил у Хилеля: "Ты капитан? Когда мы полетим? Я к бабушке хочу в Рамат-Ган. Мы её давно не видели."
Хилель вернулся в салон. "Идём покурим", - предложил Гай. Подойдя к двери, он увидел водителя грузового трапа. "Слышишь, друг, отцепляйся. Мы двери задраим, спать пора. И береги себя - русские скоро здесь будут." Работяга, посмотрев вверх, сплюнул и сказал: "Как придут, так и уйдут. Это наша земля. Нечего им тут делать." - "Ты береги себя, батя. Мало ли .." "Спасибо, сынки. Будем живы - не помрём."
Гай спросил: "Ты с ним на русском говоришь, а он - украинец. И нападают сейчас русские. Как это может быть?" "Он, может, и не украинец, а русский. Жить хочет на Украине. Будет защищать её." "Понятно то, что не понятно ничего", - усмехнулся Гай. Хилель ещё раз посмотрел на небо . Сполохи приближались. "Пошли, Гай, задраивай дверь".
Вернувшись в кабину, Хилель сел на командирское кресло. Гай сел рядом.
- Запускай двигатели!.
- Есть, - ответил Гай и быстро защёлкал тумблерами.
- Двигатели запущены.
- Малый ход, идём к рулёжке.
- Есть.
При потушенных бортовых огнях лайнер медленно покатился по рулёжке.
- Ещё 500 метров и взлётная 11Q. Она длинная и мы по ней всё время ...
- Помню , сквозь зубы прошипел Хилель.
Они встали у черты взлётной полосы и ещё раз посмотрели через лобовое на небо. Мокрый снег с дождём, ветер и под завязку груженый самолёт в принципе не обещали обычного взлёта. А как взлетать без прогноза и данных?
- Параметры в норме?
- Всё ОК, командир. Борт к взлёту готов.
- Двигателям взлётный, рубеж 210, полоса 11 Q. Включить фары! Вперёд!
- Выполняю, командир.
Лайнер стремительно начал набирать скорость. Они неслись по взлётной, и по рации вдруг началось:
- Борт IsraDHL 5072, немедленно остановитесь! Я запрещаю движение по полосе. Я запрещаю взлёт! Вы слышите, IsraDHL 5072? Немедленно тормозить!
Хилель вцепился в штурвал и боковым зрением смотрел на второго пилота.
- Скорость?
- 195.
Сбоку он видел множество машин из службы аэропорта, которые со всех концов летели к их слишком медленно разгоняющемуся самолёту.
- Скорость 210, командир. Принятие решения.
- Принимаю решение - взлетаем!
Скорость 210 была маловата для отрыва, самолёт медленно пополз вверх после того, как Хилель потянул джойстик на себя. С вышки по переговорной неслись ругательства, ор и снова ругательства:
- Вы нарушили все международные законы авиации. Вас лишат лицензии и будут судить на земле, - нервно кричала рация.
- Я борт IsraDHL 5702, взлёт совершил. Продолжаю набор высоты. Прошу курс на Варшаву.
Потом он помолчал и сказал совсем тихо:
- Ребята, я вижу их авиацию. Они всё ближе. Скоро вас начнут бомбить.
Прячьтесь сами и спрячьте остальных. Они бомбят всё. Спасайтесь!
- Вас понял, борт IsraDHL 5072. Даю курс. Осторожней там, ребята. Удачи вам, парни.
- И вам. Берегите себя и Украину.
Гай даже не просил перевести ему, о чём они говорили с диспетчером. Он как будто понял и молча смотрел перед собой на приборы. Борт набирал высоту. Гай быстро вбил данные курса в компьютер и вопросительно посмотрел на Хилеля.
- Нет.
- Как скажешь.
За столько лет вместе в одном экипаже они понимали друг друга, как супруги. Гай спросил, включать ли автопилот, и получил ответ, что полетят вручную. Набрав две тысячи метров, они вдруг услышали на корректном канале чёткий приказ по-английски:
- Представьтесь, пожалуйста.
- Борт IsraDHL 5702, курс на Варшаву. Классификационный номер...
Ему не дали продолжить.
- Военно-воздушные силы России. Мы предлагаем вам немедленно вернуться в порт вылета. Вы нарушаете воздушное пространство, закрытое для гражданских судов.
Хилель и Гай переглянулись, и Хилель спокойно сказал в микрофон:
- Я не подчиняюсь приказам ВВС России. Продолжаю полёт по заданному курсу.
- В таком случае мы будем вынуждены посадить вас принудительно, - проорала рация.
Я не сяду, - ещё раз спокойно ответил Хилель.- Не будете же вы стрелять по мирному гражданскому судну.
- Идёт спецоперация, ты, пилот долбанный, - не выдержал россиянин. - Наша авиация работает в воздухе. Тебя собьют и даже сажать не будут, - продолжала орать рация. Хилель решительно выключил её.
Гай, щёлкнув пальцами, молча показал командиру сначала налево, потом направо. Там совсем близко висели в воздухе два штурмовика СУ с российским флагами и буквой Z на бортах. Одновременно слева и справа они приблизились к "Боингу", и Хилель, несмотря на отвратительную погоду, увидел лицо пилота штурмовика. Тот показал указательным пальцем вниз. На языке пилотов всех стран - садись.
Хилель снова включил рацию:
- Борт IsraDHL 5702, приказываю немедленно лечь на обратный курс и следовать за мной. В случае отказа применю огонь на поражение.
Хилель молча показал Гаю жестом на правое крыло. Гай знал, что это. Это был боевой маневр израильских лётчиков - валиться на крыло и идти в штопор. Так делали, обманывая противника, когда тебя брал в кольцо противник превосходящим числом самолётов. Потом высота резко набиралась, и ты оказывался в безопасности. Штурмовик, конечно опаснее, быстрее и маневренее. Но обмануть его было можно попробовать. Правда, тут самолёт тяжёлый, гражданский...
И тем не менее Хилель решительно отклонил ручку управления, а Гай убрал обороты двигателей. А потом и вовсе выключил два из четырёх. Борт взвыл и стремительно ухнул в воздушную яму. Он летел в черноту, отворачивая вправо. Запаса высоты не было, ведь они так и не успели набрать её.
Высотомер мелькал перед глазами. Оставалось чуть больше тысячи метров, и Хилель крикнул Гаю:
- Двигателям полная тяга!
- Есть, командир, - Гай защёлкал тумблерами .
Хилель тем временем добрал ручку управления и прижал её до максимума влево. Самолёт взвыл уже по - человечьи и пополз вверх.
Прошло всего несколько минут, а казалось, что вечность.
- Гай, сходи посмотри, что там с людьми и с грузом, - сказал командир и опять включил рацию.
...5702 , слышите меня? Мы обязаны выполнить приказ.
И он опять увидел уже четыре русских самолёта, которые шли рядом.
Вернулся Гай.
- Ну, как там?
- Перепугались, но тем не менее... Наши люди. Сказал им, что плохая погода, надо маневрировать.
Хилель открыл рацию и набрал экстренный канал:
- Внимание всем, кто меня слышит. Я борт IsraDHL 5702. Гражданский транспортный самолёт. Принадлежность - государство Израиль. Следую в Тель-Авив через Варшаву. Меня преследуют четыре самолёта российских ВВС с их опознавательными знаками. Мы находимся в воздушном пространстве Украины. Мне был озвучен приказ немедленно посадить самолёт. В случае неповиновения обещали расстрелять борт. Я прошу помощи у всех, кто в воздухе и на земле. Всем, кто меня слышит.
- Кончай дурить, немедленно иди на посадку. Мы не шутим, - по второму каналу связи сказал один из российских пилотов. - Больше не предупреждаем.
- Ты бы представился, - чтобы потянуть время ответил ему Гай.
- Полковник российских ВВС Мединцев.
- Майор израильских ВВС Гай Альмог. Рядом со мной полковник этих же ВВС Хейфец Хилель. Ребята, давайте договоримся. Мы тихо уйдём и никому не скажем.
Ответом была очередь из пушек, которая прошла довольно близко. Хилель несколько раз в открытом эфире повторил своё обращение. Два российских самолёта встали на курс перед ним. Взяли в ножницы, поняли оба израильских пилота.
И вдруг в эфире раздалось:
- Я - борт Грузинских Авиалиний командир корабля Кавладзе Сосо. Следую курсом на Хельсинки. Слышу тебя, IsraDHL 5702. Какая помощь нужна?
- Сбить меня хотят, батоно.
- Кто? Твои координаты?
- Даю.
- Я - борт Арабских Эмиратов. Готов оказать помощь. Терпите крушение?
- Нас хотят обстрелять россияне. Мы всего лишь хотим уйти из зоны их бомбёжки.
- Видишь меня, еврей? Я на встречном курсе. Сближаюсь до возможного и начинаю выполнять разворот.
- Я тебя почти догнал, IsraDHL 5702, - проговорил с грузинским акцентом по-английски командир грузинских авиалиний.
- Я ещё далеко, километров двенадцать, - отозвался араб из Эмиратов. Держись, парень. Встанем хвост в хвост, три борта они сбивать не будут.
- Спасибо, парни.. Я не знаю, что ещё сказать.
- Спасибо на земле скажешь, потом.
- Вижу тебя, Израиль. Встал точно за тобой. Между нами 3 км. Ближе не могу. Потоком от твоих двигателей может меня свалить.
- И я уже тут. Семь от израильского и три километра от тебя, грузинские авиалинии.
Хилель взялся за второй канал связи:
- Полковник, слышишь меня? Нас трое. Мы медленнее и слабее. Убивать придётся всех. Бога не боишься? Не бери грех на душу. Иди домой. Скажешь, что не догнал до границы. Зачем это тебе?
- У меня приказ. Как ты не понимаешь?
- Людоед отдавал этот приказ. Слушай, я же тоже военный лётчик в прошлом. Мы же коллеги, хоть и погоны разные были. Хер с ними, с погонами, полковник, важно ведь остаться человеком.
В рации возникла тяжёлая пауза и потом прозвучал голос российского пилота:
- До границы с Польшей шесть километров Мы снижаем скорость - вы увеличиваете. Всё понял? Не сдавай меня.
- Понял тебя, полковник, - сказал израильский пилот и, переключившись на аварийный канал, сказал остальным бортам, - Выжимаем максимум. до границы чуть - чуть.
- Удачи тебе, брат, - сказал он российскому пилоту.
Тот ничего не ответил, лишь показал палец вверх и, скомандовав, видимо, своим, резко отвернул самолёт, и они синхронно исчезли.
Хилель и Гай переглянулись. Комбинезоны были мокрые от пота.
- Сходи, проверь, как там наши пассажиры.
Гай молча похлопал его по плечу. Они всегда понимали друг друга без слов. Хилель выровнял самолёт, включил автопилот и перед тем, как выключить аварийный канал, откашлявшись, сказал:
- Спасибо вам, парни. И тебе, Сосо, и тебе, Ибрахим. Вы нам жизнь спасли. Надеюсь, когда-нибудь пересечёмся.
- Выпьем чачи вместе?
- Обязательно.
- Я не пью, - отозвался араб.
- Тогда чаю или кофе.
- Замётано.
Можем и сейчас кофе выпить, - заметил появившийся Гай, - Вот я принёс.
- Ребята, я пью этот кофе за ваше здоровье.
- Погоди, я себе налью, - отозвался грузин.
- И я, конечно, - проговорил пилот ОАЭ.
- Давайте, мужчины, за нас, за небо.
Если бы люди в этот момент посмотрели в небо, то увидели бы три белоснежные птицы. Они медленно разлетались каждая по своему курсу. Каждая с флагом своей страны на борту. Такие разные в жизни и такие одинаковые в небе. Может быть, они никогда в жизни больше не встретятся. А может, судьба сведёт их в курилке одного из международных аэропортов. Только они ведь даже не узнают друг друга. Они же так и не увиделись. Знают только позывные друг друга, по которым спасали друг другу жизнь.
Хилель так и не узнал имени украинского авиадиспетчера, который напоследок пожелал ему удачи, а через четыре часа погиб при разрыве авиабомбы. И полковник российский, который нарушил приказ и не стал их сбивать, - он тоже исчез в этой ужасной и странной войне.
Всё это случилось в ту страшную ночь 25 февраля 2022 года. В украинском небе. Над свободной Украиной.
Лев Клоц Аэропорт Гостомель.
 
Штормовое предупреждение
Горючего под завязку
к взлёту готовы. Разрешите вылет
Терпите крушение
Плохая погода
Малый ход, идём к рулёжке
лечь на обратный курс
Двигателям полная тяга!
вбил данные курса в компьютер
Явно моряк писал ;)
 
Ночь над Киевом.
Илюша стоял у стоек шасси уже час и смотрел на здание аэропорта. Борт давно был загружен, груз закреплён и проверен. Оставалось дождаться второго пилота, который задерживался. Они много лет летали вместе - Илюша и Гай. Они и служили в соседних эскадрильях когда-то в ВВС Израиля. Тоже на транспортниках. Возили десант, грузы, вывозили под огнём раненых, в общем пороху нанюхались вдоволь.
Когда вышли на пенсию в 35, быстро переучились на гражданские самолёты и попали в один экипаж. Кто их знал близко - всегда смеялись. Это было действительно забавно - смуглый, восточный Гай был по-европейски спокоен, выдержан и размерен. Илья же, он же Хилель, взрывался по любому поводу, орал и вообще только внешне был похож на еврея-ашкеназа. Что да - они оба были классными пилотами и в своей непростой работе знали всё. А ещё и боевой опыт, который, на их счастье, больше был не нужен.
Илья докурил ещё одну сигарету. Курить на поле было запрещено, но они были транспортниками и стояли далеко от здания порта. Увидел Гая. Тот издали покачал головой - было понятно, что улетят они не скоро. Погода была не очень в этот февральский вечер. Мокрый дождь со снегом и ветер приличный. Штормовое предупреждение. "Пошли спать", - буркнул Гай - "Если улетим, то завтра. Небо закрыто." Они побрели к зданию ангара погрузки. Там можно было выспаться, выпить кофе и посидеть в телефоне. .
Около пяти часов утра Илья, проснувшись, натянул кроссовки, толкнул в бок Гая. Лёгкой трусцой они побежали вокруг ангара. Оба старались по привычке держать себя в форме. Начинало светать. Дождь прекратился, и это вселяло надежду на скорый вылет, хотя в порту Гостомеля скопилось приличное количество грузовых бортов.
Совсем рассвело, и, подбегая к самолёту, лётчики услышали привычный звук в небе. Привычный, но не совсем. Бомберы? "Смотри сколько", - сказал Гай. "Учения у украинцев, наверное", - рассеяно ответил Илья. "Да какие учения!" - вдруг закричал Гай. "Ты что, не слышишь? Реально бомбёжка!" Небо озарилось огненными языками и сполохами. Они бросились в ангар и включили новости, одновременно шаря в телефонах.
Россия напала на Украину. "Странно , сказал Гай, - чего им делить? Ты же русский, должен в этом разбираться, Гилель". "Если я русский, то ты араб",- привычно огрызнулся Илья. "Что делать будем, командир?" - вдруг посерьёзнел Гай. "Ждать. Пошли на борт, будем просить вылет. Горючего под завязку, груз укреплён, можем вылетать хоть сейчас".
"Гостомель, Вышка, я - борт ИсраДиэйчэл 5702. Борт проверен, к взлёту готовы. Разрешите вылет", - быстро на английском проговорил Гай.
"Вылет задерживаем, просим прибыть в офис отправки", - после паузы ответил украинский диспетчер.
"Давай сходим", - предложил Гай. "Поторопим их. Ну, правда, что мы здесь сидим. Глядишь, они ещё аэропорт бомбить начнут".
Встретил их дежурный по грузовому аэропорту и мужик очень похожий на израильтянина. Он и оказался израильтянином, да ещё и послом в Украине. Извинившись перед дежурным, он заговорил с ними на иврите: "Сразу к делу. Начались военные действия между Россией и Украиной. Что происходит и кто виноват будет ясно позже, после официальных заявлений. Моя задача - передать вам документы государственной важности, а также вы должны забрать на борт жён и детей работников посольства".
- Как же мы их возьмём, если борт у нас грузовой? Сидя на полу полетят?" - съязвил Хилель.
- Значит на полу. Важно вывезти их. Это приказ, майор Рожински.
- Приказ? Я в армии не служу много лет. Мы - грузовик, господин посол, и вам это известно .
- Всё я знаю, ребята. Надо. Я пока ехал в аэропорт, говорил с вашим бывшим начальством. Сказали - вы сможете.
- Ну, давай их сюда, а там решим.
Выйдя из офиса, он увидел группу людей, человек двадцать. В основном молодые женщины и маленькие дети, были и подростки. Все были молчаливы и прилично напуганы. Оглядев их, Хилель весело произнёс на иврите: "Уважаемые дамы и господа! Разрешите вас пригласить на борт нашего замечательного судна, который является частью государства Израиль, а значит обладает дипломатическим иммунитетом".
Размещались в огромном чреве грузового "Боинга" долго. Гай ходил между людьми, прикрепляя всё, что может покатиться, оторваться и мешать при полёте. Папку с документами Хилель спрятал в сейф, где всегда лежали пистолеты - его и Гая. Они сидели в тёмной кабине вдвоём и слушали переговоры. Смотрели на лётное поле, на светлые всполохи в небе на расстоянии 8-10 км. Они, лётчики, прекрасно знали, что это означает. Бомбардировщики отрабатывали по объектам, которые было приказано разбомбить в первую очередь.
"Знаешь, что я думаю", - медленно сказал Гай - "Они ведь продолжают расширять диаметр. А аэропорт этот стратегический. Хилель, надо уходить." "Надо. А как? Разрешения на взлёт никто не даст. Ты же видишь, все стоят на земле," - ответил тот. "Мы - не все. Я не хочу сгореть на земле непонятно за что и от кого.
- Вышка Киев , я IsraDhl 5702 - прошу разрешения на взлёт.
- Взлёт запрещаю, - мгновенно отозвался диспетчер.
Хилель молча встал, прошёл в грузовой отсек и встал в проходе. Большинство людей спало, Гай включил обогрев, и их разморило от тепла. Один малыш без переднего зуба спросил у Хилеля: "Ты капитан? Когда мы полетим? Я к бабушке хочу в Рамат-Ган. Мы её давно не видели."
Хилель вернулся в салон. "Идём покурим", - предложил Гай. Подойдя к двери, он увидел водителя грузового трапа. "Слышишь, друг, отцепляйся. Мы двери задраим, спать пора. И береги себя - русские скоро здесь будут." Работяга, посмотрев вверх, сплюнул и сказал: "Как придут, так и уйдут. Это наша земля. Нечего им тут делать." - "Ты береги себя, батя. Мало ли .." "Спасибо, сынки. Будем живы - не помрём."
Гай спросил: "Ты с ним на русском говоришь, а он - украинец. И нападают сейчас русские. Как это может быть?" "Он, может, и не украинец, а русский. Жить хочет на Украине. Будет защищать её." "Понятно то, что не понятно ничего", - усмехнулся Гай. Хилель ещё раз посмотрел на небо . Сполохи приближались. "Пошли, Гай, задраивай дверь".
Вернувшись в кабину, Хилель сел на командирское кресло. Гай сел рядом.
- Запускай двигатели!.
- Есть, - ответил Гай и быстро защёлкал тумблерами.
- Двигатели запущены.
- Малый ход, идём к рулёжке.
- Есть.
При потушенных бортовых огнях лайнер медленно покатился по рулёжке.
- Ещё 500 метров и взлётная 11Q. Она длинная и мы по ней всё время ...
- Помню , сквозь зубы прошипел Хилель.
Они встали у черты взлётной полосы и ещё раз посмотрели через лобовое на небо. Мокрый снег с дождём, ветер и под завязку груженый самолёт в принципе не обещали обычного взлёта. А как взлетать без прогноза и данных?
- Параметры в норме?
- Всё ОК, командир. Борт к взлёту готов.
- Двигателям взлётный, рубеж 210, полоса 11 Q. Включить фары! Вперёд!
- Выполняю, командир.
Лайнер стремительно начал набирать скорость. Они неслись по взлётной, и по рации вдруг началось:
- Борт IsraDHL 5072, немедленно остановитесь! Я запрещаю движение по полосе. Я запрещаю взлёт! Вы слышите, IsraDHL 5072? Немедленно тормозить!
Хилель вцепился в штурвал и боковым зрением смотрел на второго пилота.
- Скорость?
- 195.
Сбоку он видел множество машин из службы аэропорта, которые со всех концов летели к их слишком медленно разгоняющемуся самолёту.
- Скорость 210, командир. Принятие решения.
- Принимаю решение - взлетаем!
Скорость 210 была маловата для отрыва, самолёт медленно пополз вверх после того, как Хилель потянул джойстик на себя. С вышки по переговорной неслись ругательства, ор и снова ругательства:
- Вы нарушили все международные законы авиации. Вас лишат лицензии и будут судить на земле, - нервно кричала рация.
- Я борт IsraDHL 5702, взлёт совершил. Продолжаю набор высоты. Прошу курс на Варшаву.
Потом он помолчал и сказал совсем тихо:
- Ребята, я вижу их авиацию. Они всё ближе. Скоро вас начнут бомбить.
Прячьтесь сами и спрячьте остальных. Они бомбят всё. Спасайтесь!
- Вас понял, борт IsraDHL 5072. Даю курс. Осторожней там, ребята. Удачи вам, парни.
- И вам. Берегите себя и Украину.
Гай даже не просил перевести ему, о чём они говорили с диспетчером. Он как будто понял и молча смотрел перед собой на приборы. Борт набирал высоту. Гай быстро вбил данные курса в компьютер и вопросительно посмотрел на Хилеля.
- Нет.
- Как скажешь.
За столько лет вместе в одном экипаже они понимали друг друга, как супруги. Гай спросил, включать ли автопилот, и получил ответ, что полетят вручную. Набрав две тысячи метров, они вдруг услышали на корректном канале чёткий приказ по-английски:
- Представьтесь, пожалуйста.
- Борт IsraDHL 5702, курс на Варшаву. Классификационный номер...
Ему не дали продолжить.
- Военно-воздушные силы России. Мы предлагаем вам немедленно вернуться в порт вылета. Вы нарушаете воздушное пространство, закрытое для гражданских судов.
Хилель и Гай переглянулись, и Хилель спокойно сказал в микрофон:
- Я не подчиняюсь приказам ВВС России. Продолжаю полёт по заданному курсу.
- В таком случае мы будем вынуждены посадить вас принудительно, - проорала рация.
Я не сяду, - ещё раз спокойно ответил Хилель.- Не будете же вы стрелять по мирному гражданскому судну.
- Идёт спецоперация, ты, пилот долбанный, - не выдержал россиянин. - Наша авиация работает в воздухе. Тебя собьют и даже сажать не будут, - продолжала орать рация. Хилель решительно выключил её.
Гай, щёлкнув пальцами, молча показал командиру сначала налево, потом направо. Там совсем близко висели в воздухе два штурмовика СУ с российским флагами и буквой Z на бортах. Одновременно слева и справа они приблизились к "Боингу", и Хилель, несмотря на отвратительную погоду, увидел лицо пилота штурмовика. Тот показал указательным пальцем вниз. На языке пилотов всех стран - садись.
Хилель снова включил рацию:
- Борт IsraDHL 5702, приказываю немедленно лечь на обратный курс и следовать за мной. В случае отказа применю огонь на поражение.
Хилель молча показал Гаю жестом на правое крыло. Гай знал, что это. Это был боевой маневр израильских лётчиков - валиться на крыло и идти в штопор. Так делали, обманывая противника, когда тебя брал в кольцо противник превосходящим числом самолётов. Потом высота резко набиралась, и ты оказывался в безопасности. Штурмовик, конечно опаснее, быстрее и маневренее. Но обмануть его было можно попробовать. Правда, тут самолёт тяжёлый, гражданский...
И тем не менее Хилель решительно отклонил ручку управления, а Гай убрал обороты двигателей. А потом и вовсе выключил два из четырёх. Борт взвыл и стремительно ухнул в воздушную яму. Он летел в черноту, отворачивая вправо. Запаса высоты не было, ведь они так и не успели набрать её.
Высотомер мелькал перед глазами. Оставалось чуть больше тысячи метров, и Хилель крикнул Гаю:
- Двигателям полная тяга!
- Есть, командир, - Гай защёлкал тумблерами .
Хилель тем временем добрал ручку управления и прижал её до максимума влево. Самолёт взвыл уже по - человечьи и пополз вверх.
Прошло всего несколько минут, а казалось, что вечность.
- Гай, сходи посмотри, что там с людьми и с грузом, - сказал командир и опять включил рацию.
...5702 , слышите меня? Мы обязаны выполнить приказ.
И он опять увидел уже четыре русских самолёта, которые шли рядом.
Вернулся Гай.
- Ну, как там?
- Перепугались, но тем не менее... Наши люди. Сказал им, что плохая погода, надо маневрировать.
Хилель открыл рацию и набрал экстренный канал:
- Внимание всем, кто меня слышит. Я борт IsraDHL 5702. Гражданский транспортный самолёт. Принадлежность - государство Израиль. Следую в Тель-Авив через Варшаву. Меня преследуют четыре самолёта российских ВВС с их опознавательными знаками. Мы находимся в воздушном пространстве Украины. Мне был озвучен приказ немедленно посадить самолёт. В случае неповиновения обещали расстрелять борт. Я прошу помощи у всех, кто в воздухе и на земле. Всем, кто меня слышит.
- Кончай дурить, немедленно иди на посадку. Мы не шутим, - по второму каналу связи сказал один из российских пилотов. - Больше не предупреждаем.
- Ты бы представился, - чтобы потянуть время ответил ему Гай.
- Полковник российских ВВС Мединцев.
- Майор израильских ВВС Гай Альмог. Рядом со мной полковник этих же ВВС Хейфец Хилель. Ребята, давайте договоримся. Мы тихо уйдём и никому не скажем.
Ответом была очередь из пушек, которая прошла довольно близко. Хилель несколько раз в открытом эфире повторил своё обращение. Два российских самолёта встали на курс перед ним. Взяли в ножницы, поняли оба израильских пилота.
И вдруг в эфире раздалось:
- Я - борт Грузинских Авиалиний командир корабля Кавладзе Сосо. Следую курсом на Хельсинки. Слышу тебя, IsraDHL 5702. Какая помощь нужна?
- Сбить меня хотят, батоно.
- Кто? Твои координаты?
- Даю.
- Я - борт Арабских Эмиратов. Готов оказать помощь. Терпите крушение?
- Нас хотят обстрелять россияне. Мы всего лишь хотим уйти из зоны их бомбёжки.
- Видишь меня, еврей? Я на встречном курсе. Сближаюсь до возможного и начинаю выполнять разворот.
- Я тебя почти догнал, IsraDHL 5702, - проговорил с грузинским акцентом по-английски командир грузинских авиалиний.
- Я ещё далеко, километров двенадцать, - отозвался араб из Эмиратов. Держись, парень. Встанем хвост в хвост, три борта они сбивать не будут.
- Спасибо, парни.. Я не знаю, что ещё сказать.
- Спасибо на земле скажешь, потом.
- Вижу тебя, Израиль. Встал точно за тобой. Между нами 3 км. Ближе не могу. Потоком от твоих двигателей может меня свалить.
- И я уже тут. Семь от израильского и три километра от тебя, грузинские авиалинии.
Хилель взялся за второй канал связи:
- Полковник, слышишь меня? Нас трое. Мы медленнее и слабее. Убивать придётся всех. Бога не боишься? Не бери грех на душу. Иди домой. Скажешь, что не догнал до границы. Зачем это тебе?
- У меня приказ. Как ты не понимаешь?
- Людоед отдавал этот приказ. Слушай, я же тоже военный лётчик в прошлом. Мы же коллеги, хоть и погоны разные были. Хер с ними, с погонами, полковник, важно ведь остаться человеком.
В рации возникла тяжёлая пауза и потом прозвучал голос российского пилота:
- До границы с Польшей шесть километров Мы снижаем скорость - вы увеличиваете. Всё понял? Не сдавай меня.
- Понял тебя, полковник, - сказал израильский пилот и, переключившись на аварийный канал, сказал остальным бортам, - Выжимаем максимум. до границы чуть - чуть.
- Удачи тебе, брат, - сказал он российскому пилоту.
Тот ничего не ответил, лишь показал палец вверх и, скомандовав, видимо, своим, резко отвернул самолёт, и они синхронно исчезли.
Хилель и Гай переглянулись. Комбинезоны были мокрые от пота.
- Сходи, проверь, как там наши пассажиры.
Гай молча похлопал его по плечу. Они всегда понимали друг друга без слов. Хилель выровнял самолёт, включил автопилот и перед тем, как выключить аварийный канал, откашлявшись, сказал:
- Спасибо вам, парни. И тебе, Сосо, и тебе, Ибрахим. Вы нам жизнь спасли. Надеюсь, когда-нибудь пересечёмся.
- Выпьем чачи вместе?
- Обязательно.
- Я не пью, - отозвался араб.
- Тогда чаю или кофе.
- Замётано.
Можем и сейчас кофе выпить, - заметил появившийся Гай, - Вот я принёс.
- Ребята, я пью этот кофе за ваше здоровье.
- Погоди, я себе налью, - отозвался грузин.
- И я, конечно, - проговорил пилот ОАЭ.
- Давайте, мужчины, за нас, за небо.
Если бы люди в этот момент посмотрели в небо, то увидели бы три белоснежные птицы. Они медленно разлетались каждая по своему курсу. Каждая с флагом своей страны на борту. Такие разные в жизни и такие одинаковые в небе. Может быть, они никогда в жизни больше не встретятся. А может, судьба сведёт их в курилке одного из международных аэропортов. Только они ведь даже не узнают друг друга. Они же так и не увиделись. Знают только позывные друг друга, по которым спасали друг другу жизнь.
Хилель так и не узнал имени украинского авиадиспетчера, который напоследок пожелал ему удачи, а через четыре часа погиб при разрыве авиабомбы. И полковник российский, который нарушил приказ и не стал их сбивать, - он тоже исчез в этой ужасной и странной войне.
Всё это случилось в ту страшную ночь 25 февраля 2022 года. В украинском небе. Над свободной Украиной.
Лев Клоц Аэропорт Гостомель.
розовые сопли
 
Ночь над Киевом.
Илюша стоял у стоек шасси уже час и смотрел на здание аэропорта. Борт давно был загружен, груз закреплён и проверен. Оставалось дождаться второго пилота, который задерживался. Они много лет летали вместе - Илюша и Гай. Они и служили в соседних эскадрильях когда-то в ВВС Израиля. Тоже на транспортниках. Возили десант, грузы, вывозили под огнём раненых, в общем пороху нанюхались вдоволь.
Когда вышли на пенсию в 35, быстро переучились на гражданские самолёты и попали в один экипаж. Кто их знал близко - всегда смеялись. Это было действительно забавно - смуглый, восточный Гай был по-европейски спокоен, выдержан и размерен. Илья же, он же Хилель, взрывался по любому поводу, орал и вообще только внешне был похож на еврея-ашкеназа. Что да - они оба были классными пилотами и в своей непростой работе знали всё. А ещё и боевой опыт, который, на их счастье, больше был не нужен.
Илья докурил ещё одну сигарету. Курить на поле было запрещено, но они были транспортниками и стояли далеко от здания порта. Увидел Гая. Тот издали покачал головой - было понятно, что улетят они не скоро. Погода была не очень в этот февральский вечер. Мокрый дождь со снегом и ветер приличный. Штормовое предупреждение. "Пошли спать", - буркнул Гай - "Если улетим, то завтра. Небо закрыто." Они побрели к зданию ангара погрузки. Там можно было выспаться, выпить кофе и посидеть в телефоне. .
Около пяти часов утра Илья, проснувшись, натянул кроссовки, толкнул в бок Гая. Лёгкой трусцой они побежали вокруг ангара. Оба старались по привычке держать себя в форме. Начинало светать. Дождь прекратился, и это вселяло надежду на скорый вылет, хотя в порту Гостомеля скопилось приличное количество грузовых бортов.
Совсем рассвело, и, подбегая к самолёту, лётчики услышали привычный звук в небе. Привычный, но не совсем. Бомберы? "Смотри сколько", - сказал Гай. "Учения у украинцев, наверное", - рассеяно ответил Илья. "Да какие учения!" - вдруг закричал Гай. "Ты что, не слышишь? Реально бомбёжка!" Небо озарилось огненными языками и сполохами. Они бросились в ангар и включили новости, одновременно шаря в телефонах.
Россия напала на Украину. "Странно , сказал Гай, - чего им делить? Ты же русский, должен в этом разбираться, Гилель". "Если я русский, то ты араб",- привычно огрызнулся Илья. "Что делать будем, командир?" - вдруг посерьёзнел Гай. "Ждать. Пошли на борт, будем просить вылет. Горючего под завязку, груз укреплён, можем вылетать хоть сейчас".
"Гостомель, Вышка, я - борт ИсраДиэйчэл 5702. Борт проверен, к взлёту готовы. Разрешите вылет", - быстро на английском проговорил Гай.
"Вылет задерживаем, просим прибыть в офис отправки", - после паузы ответил украинский диспетчер.
"Давай сходим", - предложил Гай. "Поторопим их. Ну, правда, что мы здесь сидим. Глядишь, они ещё аэропорт бомбить начнут".
Встретил их дежурный по грузовому аэропорту и мужик очень похожий на израильтянина. Он и оказался израильтянином, да ещё и послом в Украине. Извинившись перед дежурным, он заговорил с ними на иврите: "Сразу к делу. Начались военные действия между Россией и Украиной. Что происходит и кто виноват будет ясно позже, после официальных заявлений. Моя задача - передать вам документы государственной важности, а также вы должны забрать на борт жён и детей работников посольства".
- Как же мы их возьмём, если борт у нас грузовой? Сидя на полу полетят?" - съязвил Хилель.
- Значит на полу. Важно вывезти их. Это приказ, майор Рожински.
- Приказ? Я в армии не служу много лет. Мы - грузовик, господин посол, и вам это известно .
- Всё я знаю, ребята. Надо. Я пока ехал в аэропорт, говорил с вашим бывшим начальством. Сказали - вы сможете.
- Ну, давай их сюда, а там решим.
Выйдя из офиса, он увидел группу людей, человек двадцать. В основном молодые женщины и маленькие дети, были и подростки. Все были молчаливы и прилично напуганы. Оглядев их, Хилель весело произнёс на иврите: "Уважаемые дамы и господа! Разрешите вас пригласить на борт нашего замечательного судна, который является частью государства Израиль, а значит обладает дипломатическим иммунитетом".
Размещались в огромном чреве грузового "Боинга" долго. Гай ходил между людьми, прикрепляя всё, что может покатиться, оторваться и мешать при полёте. Папку с документами Хилель спрятал в сейф, где всегда лежали пистолеты - его и Гая. Они сидели в тёмной кабине вдвоём и слушали переговоры. Смотрели на лётное поле, на светлые всполохи в небе на расстоянии 8-10 км. Они, лётчики, прекрасно знали, что это означает. Бомбардировщики отрабатывали по объектам, которые было приказано разбомбить в первую очередь.
"Знаешь, что я думаю", - медленно сказал Гай - "Они ведь продолжают расширять диаметр. А аэропорт этот стратегический. Хилель, надо уходить." "Надо. А как? Разрешения на взлёт никто не даст. Ты же видишь, все стоят на земле," - ответил тот. "Мы - не все. Я не хочу сгореть на земле непонятно за что и от кого.
- Вышка Киев , я IsraDhl 5702 - прошу разрешения на взлёт.
- Взлёт запрещаю, - мгновенно отозвался диспетчер.
Хилель молча встал, прошёл в грузовой отсек и встал в проходе. Большинство людей спало, Гай включил обогрев, и их разморило от тепла. Один малыш без переднего зуба спросил у Хилеля: "Ты капитан? Когда мы полетим? Я к бабушке хочу в Рамат-Ган. Мы её давно не видели."
Хилель вернулся в салон. "Идём покурим", - предложил Гай. Подойдя к двери, он увидел водителя грузового трапа. "Слышишь, друг, отцепляйся. Мы двери задраим, спать пора. И береги себя - русские скоро здесь будут." Работяга, посмотрев вверх, сплюнул и сказал: "Как придут, так и уйдут. Это наша земля. Нечего им тут делать." - "Ты береги себя, батя. Мало ли .." "Спасибо, сынки. Будем живы - не помрём."
Гай спросил: "Ты с ним на русском говоришь, а он - украинец. И нападают сейчас русские. Как это может быть?" "Он, может, и не украинец, а русский. Жить хочет на Украине. Будет защищать её." "Понятно то, что не понятно ничего", - усмехнулся Гай. Хилель ещё раз посмотрел на небо . Сполохи приближались. "Пошли, Гай, задраивай дверь".
Вернувшись в кабину, Хилель сел на командирское кресло. Гай сел рядом.
- Запускай двигатели!.
- Есть, - ответил Гай и быстро защёлкал тумблерами.
- Двигатели запущены.
- Малый ход, идём к рулёжке.
- Есть.
При потушенных бортовых огнях лайнер медленно покатился по рулёжке.
- Ещё 500 метров и взлётная 11Q. Она длинная и мы по ней всё время ...
- Помню , сквозь зубы прошипел Хилель.
Они встали у черты взлётной полосы и ещё раз посмотрели через лобовое на небо. Мокрый снег с дождём, ветер и под завязку груженый самолёт в принципе не обещали обычного взлёта. А как взлетать без прогноза и данных?
- Параметры в норме?
- Всё ОК, командир. Борт к взлёту готов.
- Двигателям взлётный, рубеж 210, полоса 11 Q. Включить фары! Вперёд!
- Выполняю, командир.
Лайнер стремительно начал набирать скорость. Они неслись по взлётной, и по рации вдруг началось:
- Борт IsraDHL 5072, немедленно остановитесь! Я запрещаю движение по полосе. Я запрещаю взлёт! Вы слышите, IsraDHL 5072? Немедленно тормозить!
Хилель вцепился в штурвал и боковым зрением смотрел на второго пилота.
- Скорость?
- 195.
Сбоку он видел множество машин из службы аэропорта, которые со всех концов летели к их слишком медленно разгоняющемуся самолёту.
- Скорость 210, командир. Принятие решения.
- Принимаю решение - взлетаем!
Скорость 210 была маловата для отрыва, самолёт медленно пополз вверх после того, как Хилель потянул джойстик на себя. С вышки по переговорной неслись ругательства, ор и снова ругательства:
- Вы нарушили все международные законы авиации. Вас лишат лицензии и будут судить на земле, - нервно кричала рация.
- Я борт IsraDHL 5702, взлёт совершил. Продолжаю набор высоты. Прошу курс на Варшаву.
Потом он помолчал и сказал совсем тихо:
- Ребята, я вижу их авиацию. Они всё ближе. Скоро вас начнут бомбить.
Прячьтесь сами и спрячьте остальных. Они бомбят всё. Спасайтесь!
- Вас понял, борт IsraDHL 5072. Даю курс. Осторожней там, ребята. Удачи вам, парни.
- И вам. Берегите себя и Украину.
Гай даже не просил перевести ему, о чём они говорили с диспетчером. Он как будто понял и молча смотрел перед собой на приборы. Борт набирал высоту. Гай быстро вбил данные курса в компьютер и вопросительно посмотрел на Хилеля.
- Нет.
- Как скажешь.
За столько лет вместе в одном экипаже они понимали друг друга, как супруги. Гай спросил, включать ли автопилот, и получил ответ, что полетят вручную. Набрав две тысячи метров, они вдруг услышали на корректном канале чёткий приказ по-английски:
- Представьтесь, пожалуйста.
- Борт IsraDHL 5702, курс на Варшаву. Классификационный номер...
Ему не дали продолжить.
- Военно-воздушные силы России. Мы предлагаем вам немедленно вернуться в порт вылета. Вы нарушаете воздушное пространство, закрытое для гражданских судов.
Хилель и Гай переглянулись, и Хилель спокойно сказал в микрофон:
- Я не подчиняюсь приказам ВВС России. Продолжаю полёт по заданному курсу.
- В таком случае мы будем вынуждены посадить вас принудительно, - проорала рация.
Я не сяду, - ещё раз спокойно ответил Хилель.- Не будете же вы стрелять по мирному гражданскому судну.
- Идёт спецоперация, ты, пилот долбанный, - не выдержал россиянин. - Наша авиация работает в воздухе. Тебя собьют и даже сажать не будут, - продолжала орать рация. Хилель решительно выключил её.
Гай, щёлкнув пальцами, молча показал командиру сначала налево, потом направо. Там совсем близко висели в воздухе два штурмовика СУ с российским флагами и буквой Z на бортах. Одновременно слева и справа они приблизились к "Боингу", и Хилель, несмотря на отвратительную погоду, увидел лицо пилота штурмовика. Тот показал указательным пальцем вниз. На языке пилотов всех стран - садись.
Хилель снова включил рацию:
- Борт IsraDHL 5702, приказываю немедленно лечь на обратный курс и следовать за мной. В случае отказа применю огонь на поражение.
Хилель молча показал Гаю жестом на правое крыло. Гай знал, что это. Это был боевой маневр израильских лётчиков - валиться на крыло и идти в штопор. Так делали, обманывая противника, когда тебя брал в кольцо противник превосходящим числом самолётов. Потом высота резко набиралась, и ты оказывался в безопасности. Штурмовик, конечно опаснее, быстрее и маневренее. Но обмануть его было можно попробовать. Правда, тут самолёт тяжёлый, гражданский...
И тем не менее Хилель решительно отклонил ручку управления, а Гай убрал обороты двигателей. А потом и вовсе выключил два из четырёх. Борт взвыл и стремительно ухнул в воздушную яму. Он летел в черноту, отворачивая вправо. Запаса высоты не было, ведь они так и не успели набрать её.
Высотомер мелькал перед глазами. Оставалось чуть больше тысячи метров, и Хилель крикнул Гаю:
- Двигателям полная тяга!
- Есть, командир, - Гай защёлкал тумблерами .
Хилель тем временем добрал ручку управления и прижал её до максимума влево. Самолёт взвыл уже по - человечьи и пополз вверх.
Прошло всего несколько минут, а казалось, что вечность.
- Гай, сходи посмотри, что там с людьми и с грузом, - сказал командир и опять включил рацию.
...5702 , слышите меня? Мы обязаны выполнить приказ.
И он опять увидел уже четыре русских самолёта, которые шли рядом.
Вернулся Гай.
- Ну, как там?
- Перепугались, но тем не менее... Наши люди. Сказал им, что плохая погода, надо маневрировать.
Хилель открыл рацию и набрал экстренный канал:
- Внимание всем, кто меня слышит. Я борт IsraDHL 5702. Гражданский транспортный самолёт. Принадлежность - государство Израиль. Следую в Тель-Авив через Варшаву. Меня преследуют четыре самолёта российских ВВС с их опознавательными знаками. Мы находимся в воздушном пространстве Украины. Мне был озвучен приказ немедленно посадить самолёт. В случае неповиновения обещали расстрелять борт. Я прошу помощи у всех, кто в воздухе и на земле. Всем, кто меня слышит.
- Кончай дурить, немедленно иди на посадку. Мы не шутим, - по второму каналу связи сказал один из российских пилотов. - Больше не предупреждаем.
- Ты бы представился, - чтобы потянуть время ответил ему Гай.
- Полковник российских ВВС Мединцев.
- Майор израильских ВВС Гай Альмог. Рядом со мной полковник этих же ВВС Хейфец Хилель. Ребята, давайте договоримся. Мы тихо уйдём и никому не скажем.
Ответом была очередь из пушек, которая прошла довольно близко. Хилель несколько раз в открытом эфире повторил своё обращение. Два российских самолёта встали на курс перед ним. Взяли в ножницы, поняли оба израильских пилота.
И вдруг в эфире раздалось:
- Я - борт Грузинских Авиалиний командир корабля Кавладзе Сосо. Следую курсом на Хельсинки. Слышу тебя, IsraDHL 5702. Какая помощь нужна?
- Сбить меня хотят, батоно.
- Кто? Твои координаты?
- Даю.
- Я - борт Арабских Эмиратов. Готов оказать помощь. Терпите крушение?
- Нас хотят обстрелять россияне. Мы всего лишь хотим уйти из зоны их бомбёжки.
- Видишь меня, еврей? Я на встречном курсе. Сближаюсь до возможного и начинаю выполнять разворот.
- Я тебя почти догнал, IsraDHL 5702, - проговорил с грузинским акцентом по-английски командир грузинских авиалиний.
- Я ещё далеко, километров двенадцать, - отозвался араб из Эмиратов. Держись, парень. Встанем хвост в хвост, три борта они сбивать не будут.
- Спасибо, парни.. Я не знаю, что ещё сказать.
- Спасибо на земле скажешь, потом.
- Вижу тебя, Израиль. Встал точно за тобой. Между нами 3 км. Ближе не могу. Потоком от твоих двигателей может меня свалить.
- И я уже тут. Семь от израильского и три километра от тебя, грузинские авиалинии.
Хилель взялся за второй канал связи:
- Полковник, слышишь меня? Нас трое. Мы медленнее и слабее. Убивать придётся всех. Бога не боишься? Не бери грех на душу. Иди домой. Скажешь, что не догнал до границы. Зачем это тебе?
- У меня приказ. Как ты не понимаешь?
- Людоед отдавал этот приказ. Слушай, я же тоже военный лётчик в прошлом. Мы же коллеги, хоть и погоны разные были. Хер с ними, с погонами, полковник, важно ведь остаться человеком.
В рации возникла тяжёлая пауза и потом прозвучал голос российского пилота:
- До границы с Польшей шесть километров Мы снижаем скорость - вы увеличиваете. Всё понял? Не сдавай меня.
- Понял тебя, полковник, - сказал израильский пилот и, переключившись на аварийный канал, сказал остальным бортам, - Выжимаем максимум. до границы чуть - чуть.
- Удачи тебе, брат, - сказал он российскому пилоту.
Тот ничего не ответил, лишь показал палец вверх и, скомандовав, видимо, своим, резко отвернул самолёт, и они синхронно исчезли.
Хилель и Гай переглянулись. Комбинезоны были мокрые от пота.
- Сходи, проверь, как там наши пассажиры.
Гай молча похлопал его по плечу. Они всегда понимали друг друга без слов. Хилель выровнял самолёт, включил автопилот и перед тем, как выключить аварийный канал, откашлявшись, сказал:
- Спасибо вам, парни. И тебе, Сосо, и тебе, Ибрахим. Вы нам жизнь спасли. Надеюсь, когда-нибудь пересечёмся.
- Выпьем чачи вместе?
- Обязательно.
- Я не пью, - отозвался араб.
- Тогда чаю или кофе.
- Замётано.
Можем и сейчас кофе выпить, - заметил появившийся Гай, - Вот я принёс.
- Ребята, я пью этот кофе за ваше здоровье.
- Погоди, я себе налью, - отозвался грузин.
- И я, конечно, - проговорил пилот ОАЭ.
- Давайте, мужчины, за нас, за небо.
Если бы люди в этот момент посмотрели в небо, то увидели бы три белоснежные птицы. Они медленно разлетались каждая по своему курсу. Каждая с флагом своей страны на борту. Такие разные в жизни и такие одинаковые в небе. Может быть, они никогда в жизни больше не встретятся. А может, судьба сведёт их в курилке одного из международных аэропортов. Только они ведь даже не узнают друг друга. Они же так и не увиделись. Знают только позывные друг друга, по которым спасали друг другу жизнь.
Хилель так и не узнал имени украинского авиадиспетчера, который напоследок пожелал ему удачи, а через четыре часа погиб при разрыве авиабомбы. И полковник российский, который нарушил приказ и не стал их сбивать, - он тоже исчез в этой ужасной и странной войне.
Всё это случилось в ту страшную ночь 25 февраля 2022 года. В украинском небе. Над свободной Украиной.
Лев Клоц Аэропорт Гостомель.
О, вот и сопливые байки подошли....
Как же хочется, хоть на бумаге, но втянуть в это дерьмо Израиль
 
Раньше евреи умирали от украинцев, теперь хотят, что бы за украинцев
 
Ночь над Киевом.
Илюша стоял у стоек шасси уже час и смотрел на здание аэропорта. Борт давно был загружен, груз закреплён и проверен. Оставалось дождаться второго пилота, который задерживался. Они много лет летали вместе - Илюша и Гай. Они и служили в соседних эскадрильях когда-то в ВВС Израиля. Тоже на транспортниках. Возили десант, грузы, вывозили под огнём раненых, в общем пороху нанюхались вдоволь.
Когда вышли на пенсию в 35, быстро переучились на гражданские самолёты и попали в один экипаж. Кто их знал близко - всегда смеялись. Это было действительно забавно - смуглый, восточный Гай был по-европейски спокоен, выдержан и размерен. Илья же, он же Хилель, взрывался по любому поводу, орал и вообще только внешне был похож на еврея-ашкеназа. Что да - они оба были классными пилотами и в своей непростой работе знали всё. А ещё и боевой опыт, который, на их счастье, больше был не нужен.
Илья докурил ещё одну сигарету. Курить на поле было запрещено, но они были транспортниками и стояли далеко от здания порта. Увидел Гая. Тот издали покачал головой - было понятно, что улетят они не скоро. Погода была не очень в этот февральский вечер. Мокрый дождь со снегом и ветер приличный. Штормовое предупреждение. "Пошли спать", - буркнул Гай - "Если улетим, то завтра. Небо закрыто." Они побрели к зданию ангара погрузки. Там можно было выспаться, выпить кофе и посидеть в телефоне. .
Около пяти часов утра Илья, проснувшись, натянул кроссовки, толкнул в бок Гая. Лёгкой трусцой они побежали вокруг ангара. Оба старались по привычке держать себя в форме. Начинало светать. Дождь прекратился, и это вселяло надежду на скорый вылет, хотя в порту Гостомеля скопилось приличное количество грузовых бортов.
Совсем рассвело, и, подбегая к самолёту, лётчики услышали привычный звук в небе. Привычный, но не совсем. Бомберы? "Смотри сколько", - сказал Гай. "Учения у украинцев, наверное", - рассеяно ответил Илья. "Да какие учения!" - вдруг закричал Гай. "Ты что, не слышишь? Реально бомбёжка!" Небо озарилось огненными языками и сполохами. Они бросились в ангар и включили новости, одновременно шаря в телефонах.
Россия напала на Украину. "Странно , сказал Гай, - чего им делить? Ты же русский, должен в этом разбираться, Гилель". "Если я русский, то ты араб",- привычно огрызнулся Илья. "Что делать будем, командир?" - вдруг посерьёзнел Гай. "Ждать. Пошли на борт, будем просить вылет. Горючего под завязку, груз укреплён, можем вылетать хоть сейчас".
"Гостомель, Вышка, я - борт ИсраДиэйчэл 5702. Борт проверен, к взлёту готовы. Разрешите вылет", - быстро на английском проговорил Гай.
"Вылет задерживаем, просим прибыть в офис отправки", - после паузы ответил украинский диспетчер.
"Давай сходим", - предложил Гай. "Поторопим их. Ну, правда, что мы здесь сидим. Глядишь, они ещё аэропорт бомбить начнут".
Встретил их дежурный по грузовому аэропорту и мужик очень похожий на израильтянина. Он и оказался израильтянином, да ещё и послом в Украине. Извинившись перед дежурным, он заговорил с ними на иврите: "Сразу к делу. Начались военные действия между Россией и Украиной. Что происходит и кто виноват будет ясно позже, после официальных заявлений. Моя задача - передать вам документы государственной важности, а также вы должны забрать на борт жён и детей работников посольства".
- Как же мы их возьмём, если борт у нас грузовой? Сидя на полу полетят?" - съязвил Хилель.
- Значит на полу. Важно вывезти их. Это приказ, майор Рожински.
- Приказ? Я в армии не служу много лет. Мы - грузовик, господин посол, и вам это известно .
- Всё я знаю, ребята. Надо. Я пока ехал в аэропорт, говорил с вашим бывшим начальством. Сказали - вы сможете.
- Ну, давай их сюда, а там решим.
Выйдя из офиса, он увидел группу людей, человек двадцать. В основном молодые женщины и маленькие дети, были и подростки. Все были молчаливы и прилично напуганы. Оглядев их, Хилель весело произнёс на иврите: "Уважаемые дамы и господа! Разрешите вас пригласить на борт нашего замечательного судна, который является частью государства Израиль, а значит обладает дипломатическим иммунитетом".
Размещались в огромном чреве грузового "Боинга" долго. Гай ходил между людьми, прикрепляя всё, что может покатиться, оторваться и мешать при полёте. Папку с документами Хилель спрятал в сейф, где всегда лежали пистолеты - его и Гая. Они сидели в тёмной кабине вдвоём и слушали переговоры. Смотрели на лётное поле, на светлые всполохи в небе на расстоянии 8-10 км. Они, лётчики, прекрасно знали, что это означает. Бомбардировщики отрабатывали по объектам, которые было приказано разбомбить в первую очередь.
"Знаешь, что я думаю", - медленно сказал Гай - "Они ведь продолжают расширять диаметр. А аэропорт этот стратегический. Хилель, надо уходить." "Надо. А как? Разрешения на взлёт никто не даст. Ты же видишь, все стоят на земле," - ответил тот. "Мы - не все. Я не хочу сгореть на земле непонятно за что и от кого.
- Вышка Киев , я IsraDhl 5702 - прошу разрешения на взлёт.
- Взлёт запрещаю, - мгновенно отозвался диспетчер.
Хилель молча встал, прошёл в грузовой отсек и встал в проходе. Большинство людей спало, Гай включил обогрев, и их разморило от тепла. Один малыш без переднего зуба спросил у Хилеля: "Ты капитан? Когда мы полетим? Я к бабушке хочу в Рамат-Ган. Мы её давно не видели."
Хилель вернулся в салон. "Идём покурим", - предложил Гай. Подойдя к двери, он увидел водителя грузового трапа. "Слышишь, друг, отцепляйся. Мы двери задраим, спать пора. И береги себя - русские скоро здесь будут." Работяга, посмотрев вверх, сплюнул и сказал: "Как придут, так и уйдут. Это наша земля. Нечего им тут делать." - "Ты береги себя, батя. Мало ли .." "Спасибо, сынки. Будем живы - не помрём."
Гай спросил: "Ты с ним на русском говоришь, а он - украинец. И нападают сейчас русские. Как это может быть?" "Он, может, и не украинец, а русский. Жить хочет на Украине. Будет защищать её." "Понятно то, что не понятно ничего", - усмехнулся Гай. Хилель ещё раз посмотрел на небо . Сполохи приближались. "Пошли, Гай, задраивай дверь".
Вернувшись в кабину, Хилель сел на командирское кресло. Гай сел рядом.
- Запускай двигатели!.
- Есть, - ответил Гай и быстро защёлкал тумблерами.
- Двигатели запущены.
- Малый ход, идём к рулёжке.
- Есть.
При потушенных бортовых огнях лайнер медленно покатился по рулёжке.
- Ещё 500 метров и взлётная 11Q. Она длинная и мы по ней всё время ...
- Помню , сквозь зубы прошипел Хилель.
Они встали у черты взлётной полосы и ещё раз посмотрели через лобовое на небо. Мокрый снег с дождём, ветер и под завязку груженый самолёт в принципе не обещали обычного взлёта. А как взлетать без прогноза и данных?
- Параметры в норме?
- Всё ОК, командир. Борт к взлёту готов.
- Двигателям взлётный, рубеж 210, полоса 11 Q. Включить фары! Вперёд!
- Выполняю, командир.
Лайнер стремительно начал набирать скорость. Они неслись по взлётной, и по рации вдруг началось:
- Борт IsraDHL 5072, немедленно остановитесь! Я запрещаю движение по полосе. Я запрещаю взлёт! Вы слышите, IsraDHL 5072? Немедленно тормозить!
Хилель вцепился в штурвал и боковым зрением смотрел на второго пилота.
- Скорость?
- 195.
Сбоку он видел множество машин из службы аэропорта, которые со всех концов летели к их слишком медленно разгоняющемуся самолёту.
- Скорость 210, командир. Принятие решения.
- Принимаю решение - взлетаем!
Скорость 210 была маловата для отрыва, самолёт медленно пополз вверх после того, как Хилель потянул джойстик на себя. С вышки по переговорной неслись ругательства, ор и снова ругательства:
- Вы нарушили все международные законы авиации. Вас лишат лицензии и будут судить на земле, - нервно кричала рация.
- Я борт IsraDHL 5702, взлёт совершил. Продолжаю набор высоты. Прошу курс на Варшаву.
Потом он помолчал и сказал совсем тихо:
- Ребята, я вижу их авиацию. Они всё ближе. Скоро вас начнут бомбить.
Прячьтесь сами и спрячьте остальных. Они бомбят всё. Спасайтесь!
- Вас понял, борт IsraDHL 5072. Даю курс. Осторожней там, ребята. Удачи вам, парни.
- И вам. Берегите себя и Украину.
Гай даже не просил перевести ему, о чём они говорили с диспетчером. Он как будто понял и молча смотрел перед собой на приборы. Борт набирал высоту. Гай быстро вбил данные курса в компьютер и вопросительно посмотрел на Хилеля.
- Нет.
- Как скажешь.
За столько лет вместе в одном экипаже они понимали друг друга, как супруги. Гай спросил, включать ли автопилот, и получил ответ, что полетят вручную. Набрав две тысячи метров, они вдруг услышали на корректном канале чёткий приказ по-английски:
- Представьтесь, пожалуйста.
- Борт IsraDHL 5702, курс на Варшаву. Классификационный номер...
Ему не дали продолжить.
- Военно-воздушные силы России. Мы предлагаем вам немедленно вернуться в порт вылета. Вы нарушаете воздушное пространство, закрытое для гражданских судов.
Хилель и Гай переглянулись, и Хилель спокойно сказал в микрофон:
- Я не подчиняюсь приказам ВВС России. Продолжаю полёт по заданному курсу.
- В таком случае мы будем вынуждены посадить вас принудительно, - проорала рация.
Я не сяду, - ещё раз спокойно ответил Хилель.- Не будете же вы стрелять по мирному гражданскому судну.
- Идёт спецоперация, ты, пилот долбанный, - не выдержал россиянин. - Наша авиация работает в воздухе. Тебя собьют и даже сажать не будут, - продолжала орать рация. Хилель решительно выключил её.
Гай, щёлкнув пальцами, молча показал командиру сначала налево, потом направо. Там совсем близко висели в воздухе два штурмовика СУ с российским флагами и буквой Z на бортах. Одновременно слева и справа они приблизились к "Боингу", и Хилель, несмотря на отвратительную погоду, увидел лицо пилота штурмовика. Тот показал указательным пальцем вниз. На языке пилотов всех стран - садись.
Хилель снова включил рацию:
- Борт IsraDHL 5702, приказываю немедленно лечь на обратный курс и следовать за мной. В случае отказа применю огонь на поражение.
Хилель молча показал Гаю жестом на правое крыло. Гай знал, что это. Это был боевой маневр израильских лётчиков - валиться на крыло и идти в штопор. Так делали, обманывая противника, когда тебя брал в кольцо противник превосходящим числом самолётов. Потом высота резко набиралась, и ты оказывался в безопасности. Штурмовик, конечно опаснее, быстрее и маневренее. Но обмануть его было можно попробовать. Правда, тут самолёт тяжёлый, гражданский...
И тем не менее Хилель решительно отклонил ручку управления, а Гай убрал обороты двигателей. А потом и вовсе выключил два из четырёх. Борт взвыл и стремительно ухнул в воздушную яму. Он летел в черноту, отворачивая вправо. Запаса высоты не было, ведь они так и не успели набрать её.
Высотомер мелькал перед глазами. Оставалось чуть больше тысячи метров, и Хилель крикнул Гаю:
- Двигателям полная тяга!
- Есть, командир, - Гай защёлкал тумблерами .
Хилель тем временем добрал ручку управления и прижал её до максимума влево. Самолёт взвыл уже по - человечьи и пополз вверх.
Прошло всего несколько минут, а казалось, что вечность.
- Гай, сходи посмотри, что там с людьми и с грузом, - сказал командир и опять включил рацию.
...5702 , слышите меня? Мы обязаны выполнить приказ.
И он опять увидел уже четыре русских самолёта, которые шли рядом.
Вернулся Гай.
- Ну, как там?
- Перепугались, но тем не менее... Наши люди. Сказал им, что плохая погода, надо маневрировать.
Хилель открыл рацию и набрал экстренный канал:
- Внимание всем, кто меня слышит. Я борт IsraDHL 5702. Гражданский транспортный самолёт. Принадлежность - государство Израиль. Следую в Тель-Авив через Варшаву. Меня преследуют четыре самолёта российских ВВС с их опознавательными знаками. Мы находимся в воздушном пространстве Украины. Мне был озвучен приказ немедленно посадить самолёт. В случае неповиновения обещали расстрелять борт. Я прошу помощи у всех, кто в воздухе и на земле. Всем, кто меня слышит.
- Кончай дурить, немедленно иди на посадку. Мы не шутим, - по второму каналу связи сказал один из российских пилотов. - Больше не предупреждаем.
- Ты бы представился, - чтобы потянуть время ответил ему Гай.
- Полковник российских ВВС Мединцев.
- Майор израильских ВВС Гай Альмог. Рядом со мной полковник этих же ВВС Хейфец Хилель. Ребята, давайте договоримся. Мы тихо уйдём и никому не скажем.
Ответом была очередь из пушек, которая прошла довольно близко. Хилель несколько раз в открытом эфире повторил своё обращение. Два российских самолёта встали на курс перед ним. Взяли в ножницы, поняли оба израильских пилота.
И вдруг в эфире раздалось:
- Я - борт Грузинских Авиалиний командир корабля Кавладзе Сосо. Следую курсом на Хельсинки. Слышу тебя, IsraDHL 5702. Какая помощь нужна?
- Сбить меня хотят, батоно.
- Кто? Твои координаты?
- Даю.
- Я - борт Арабских Эмиратов. Готов оказать помощь. Терпите крушение?
- Нас хотят обстрелять россияне. Мы всего лишь хотим уйти из зоны их бомбёжки.
- Видишь меня, еврей? Я на встречном курсе. Сближаюсь до возможного и начинаю выполнять разворот.
- Я тебя почти догнал, IsraDHL 5702, - проговорил с грузинским акцентом по-английски командир грузинских авиалиний.
- Я ещё далеко, километров двенадцать, - отозвался араб из Эмиратов. Держись, парень. Встанем хвост в хвост, три борта они сбивать не будут.
- Спасибо, парни.. Я не знаю, что ещё сказать.
- Спасибо на земле скажешь, потом.
- Вижу тебя, Израиль. Встал точно за тобой. Между нами 3 км. Ближе не могу. Потоком от твоих двигателей может меня свалить.
- И я уже тут. Семь от израильского и три километра от тебя, грузинские авиалинии.
Хилель взялся за второй канал связи:
- Полковник, слышишь меня? Нас трое. Мы медленнее и слабее. Убивать придётся всех. Бога не боишься? Не бери грех на душу. Иди домой. Скажешь, что не догнал до границы. Зачем это тебе?
- У меня приказ. Как ты не понимаешь?
- Людоед отдавал этот приказ. Слушай, я же тоже военный лётчик в прошлом. Мы же коллеги, хоть и погоны разные были. Хер с ними, с погонами, полковник, важно ведь остаться человеком.
В рации возникла тяжёлая пауза и потом прозвучал голос российского пилота:
- До границы с Польшей шесть километров Мы снижаем скорость - вы увеличиваете. Всё понял? Не сдавай меня.
- Понял тебя, полковник, - сказал израильский пилот и, переключившись на аварийный канал, сказал остальным бортам, - Выжимаем максимум. до границы чуть - чуть.
- Удачи тебе, брат, - сказал он российскому пилоту.
Тот ничего не ответил, лишь показал палец вверх и, скомандовав, видимо, своим, резко отвернул самолёт, и они синхронно исчезли.
Хилель и Гай переглянулись. Комбинезоны были мокрые от пота.
- Сходи, проверь, как там наши пассажиры.
Гай молча похлопал его по плечу. Они всегда понимали друг друга без слов. Хилель выровнял самолёт, включил автопилот и перед тем, как выключить аварийный канал, откашлявшись, сказал:
- Спасибо вам, парни. И тебе, Сосо, и тебе, Ибрахим. Вы нам жизнь спасли. Надеюсь, когда-нибудь пересечёмся.
- Выпьем чачи вместе?
- Обязательно.
- Я не пью, - отозвался араб.
- Тогда чаю или кофе.
- Замётано.
Можем и сейчас кофе выпить, - заметил появившийся Гай, - Вот я принёс.
- Ребята, я пью этот кофе за ваше здоровье.
- Погоди, я себе налью, - отозвался грузин.
- И я, конечно, - проговорил пилот ОАЭ.
- Давайте, мужчины, за нас, за небо.
Если бы люди в этот момент посмотрели в небо, то увидели бы три белоснежные птицы. Они медленно разлетались каждая по своему курсу. Каждая с флагом своей страны на борту. Такие разные в жизни и такие одинаковые в небе. Может быть, они никогда в жизни больше не встретятся. А может, судьба сведёт их в курилке одного из международных аэропортов. Только они ведь даже не узнают друг друга. Они же так и не увиделись. Знают только позывные друг друга, по которым спасали друг другу жизнь.
Хилель так и не узнал имени украинского авиадиспетчера, который напоследок пожелал ему удачи, а через четыре часа погиб при разрыве авиабомбы. И полковник российский, который нарушил приказ и не стал их сбивать, - он тоже исчез в этой ужасной и странной войне.
Всё это случилось в ту страшную ночь 25 февраля 2022 года. В украинском небе. Над свободной Украиной.
Лев Клоц Аэропорт Гостомель.
Шо, опять?
 
@Daywalker я со своеэй 10 калибра full choke имено хочусь на Turkey на расcточениях 100 и даже чуть больше метров,
Это к твоему выебосу.
Впрочем, ты прав- не картечью but bb or bbb

35033BE4-1855-4E9F-8F01-A7508498D4C1.jpeg
 
Последнее редактирование:
Офицеры и джентльмены

Мой ответ на вопрос: а сколько прослужил доктор Ватсон в Афганистане? Не мог он там денег подкопить?
- Там непонятно. Года два? Но на жалованье лейтенанта тоже особо ничего не накопить было, даже с боевыми доплатами за Афган, они небольшие были. Там вот в чем момент интересный: он в принципе там мог отказаться от услуг своего ординарца санитара Мюррея, и тогда бы в довесок получал его совсем небольшое армейское жалованье, но это уж совсем позором и жлобством считалось. А с другой стороны — именно этот Мюррей и спас его жизнь, вытащив его раненого с поля боя. Родителей или небедных родственников, способных его финансово поддерживать, у доктора не было, на работу в какой лондонский госпиталь (где он некогда проходил стажировки и сдавал экзамены) он не мог на полставки поступить по ранению, получая пенсию, да там это и трудно было, желающих масса. Сплошные загадки у сэра Артура! )
Я вот о чём задумался. По старому фильму "Следствие ведут Знатоки" - "А потом пришёл гегемон и всё пошло прахом!".
Так вот: мы совершенно не понимаем взаимоотношения тогдашние между разными классами. И - более того - между начальством и ему подчинёнными. Между джентльменом и, скажем, прачкой. И сейчас это мало кто понимает.
Скажу такое: пятнадцать лет я своё исподнее всякое, да даже и верхнее, в Арктике стирал сам. С трудом для такого находя время. Вопрос: а не мог ли я (не юный инженер уже, а, скажем, уже начальник экспедиции) попросить это сделать корабельную повариху, которая и так что-то стирает?
Нет, не мог.
Этика, дорогие сэры!
Вот уволить и списать на берег я её мог (да и то не всегда), а попросить о таком - не мог.
Она могла бы такое мне лишь сама предложить, да и то лишь в трёх случаях:
а) Она и так мужу-капитану или механику какому стирает, а моё там её не обременит, я друг её супруга и этим ей симпатичен.
б) Она хочет со мной поближе познакомиться. Но тут некий риск ответных действий, что офицеру и джентльмену с поварихами не пристало.
в) Она уже и так в моей каюте со мной, тогда даже неженатым, ночи проводит. При этом она не местная повариха, а сезонная студентка.
А вот просто так, как её начальник, пусть даже за такое и предложив ей заплатить - это совершенно невозможно по местной этике.
Ты тогда человек, теряющий на глазах у всех уважение, и уж никак не офицер и джентльмен, а падла поганая и сатрап вонючий.
И уж никак, пусть и офицер, но не джентльмен!
То есть человек окружающими малоуважаемый.
Что весьма плохо и сулит тебе в дальнейшем массу проблем, о которых ты даже при таких простых и логичных действиях даже и не предполагаешь.
...
 
Назад
Сверху Снизу