"Я был в коме. Мне три раза останавливалось сердце. Перенес инсульт. Я говорю - я был мертвым".
Боец Litsof Algimantas. Наш железный Algimantas. Ему 40лет. Algimantas в запас ушел меньше полугода назад. Он в ВС Литвы провел 21 год своей жизни. Из них два года на международных миссиях на Среднем Востоке. В Афганистане машина Алгимантаса наехала на СВУ.
Начало
Алгимантас признает - попасть в войска спецназначения удается далеко не каждому, но ему, тяжелые физические и эмоциональные вызовы поднять помог не самый светлый и радужный опыт его детства. "Вся моя жизнь не была радужной. Нас растила одна мама. Были трое пацанов и одна сестра. Тяжело было. Имели только мать, которая тяжело работала. Работали и братья. Так и закалялся. Мне всегда надо было выживать, старатся и заботится о себе. Отбор, все тяжести, пять международных миссий и лишения во время них - я все это пережил, потому что с детства жил такую жизнь. Военная служба придала только привкуса. Может быть я не такой человек, чтоб начал что то, и сказал - нет, все, это не мне, слишком тяжело - обернулся и ушел. Нет, я все время шел вперед, был много раз физически наказан, но я никогда неопускал рук. В январе 1995г., после ночной смены в киоске, прямиком пошел в военный комисариат и сказал: я хочу служить. Мне говорят: хорошо, сколько тебе лет? Сказал, 18. Ответили: еще не время. Подумал, вот жеж, черт, рано. Спросили: напишеш просьбу, что хочеш служить? Ответил: конечно напишу. Сказали: поскольку ты изьявил сам желание, где служить, выбирай, где хочеш проходить службу? Сказал: там, где с парашютами можно прыгать. Ответили: Дуй в Panemunė. Вот и вся история, как оказался в Егерском батальоне. В апреле 1995г прибыл в Егерский батальон, зашел через ворота и с того момента все началось. Увидел жесткие правила, жесткие требования. Понял, что за все, что сделаеш, придется отвечать и отвечать больно. Да, испугало. Но отступать куда не было. Такой порядок - через ворота зашел, а выйти уже нет про что. Увидел, что есть колектив, научился находить общий язык и не находить общего языка, увидел, что такое старшие - все кричат, пресуют, требуют. Тогда казалось, что это ад. Сегодня я очень рад, что это прошел".
Миссии
"Люди из за денег не едут в миссии. Ради денег едут те, которые не имеют представления о войне. Но если ты знаеш, какая страшная война, как она может изменить всю твою жизнь, едеш туда только потому, что такой твой долг. Такой долг военного - идти на войну. Нас готовят к войне, мы сами готовимся, мы себя мотивируем идти на войну. Мы этим живем. И не поехать на войну не самый лучший выход. Такой наш хлеб. Такой хлеб военного. И я очень рад, что я ни на одну миссию не поехал горя желанием туда ехать. Я туда ехал только потому, что мне надо было ехать. Такой был мой долг. Сегодня мне не надо за свои ранения кого то винить и упрекать. Я частично слепой, без ноги, но я сегодня совершенно спокоен. Если бы я поехал из за своего желания, если бы я говорил тогда - пустите меня, пустите, я очень хочу, пустите меня на войну - и со мной такое бы случилось, как случилось, это все бы обернулось очень плохо. Потому что я винил бы только себя. Думал бы: от дурак. Почему я поехал? Почему я поехал? А теперь я знаю, что ехал потому, что такой мой долг. Так случилось. Окей, бывает".
Семья
"Я развелся. Вот и весь секрет. Это цена, которую платят военные. Тут нет никакого спасения. Одни умудряются спасти семью, другие нет. Я себя отнес бы к тем, которые этого не могут. Да, я первого своего брака не сумел спасти, он распался. Я из за этого не виню ВС. Но да, это трудно, страдает вся семья. Представте - пять миссий, пол года ты дома, пол года в миссии".
О войне. О призывниках.
"Военный - это в сердце. В форме, без - это только одежда. Она не показывает, патриот ли человек и будет ли он защищать свою страну. В 1995г. мы совсем не имели боевого опыта, но были готовы к войне, чуточку по другому, чем сейчас. Точнее, войну представляли по другому. Сегодня мы имеем боевой опыт, но войну представляем такой, какую видим в голивудских фильмах. Что это такая сякая романтика. Что если падают бомбы, они наверное падают не на мой дом, если в меня будут стрелять, наверное не попадут. Если попадут, то чуточку ранит. А война в реальности очень ужасна. И надо очень сильно осознать, что наши дети не будут ходить в школы, что бомбы падают не всегда туда, куда их нацеливают. Что они будут падать на наши дома, на наши семьи, на те же самые детские садики, в которые наши дети идут и что... мы потеряем своих близких. Такова реальность войны. В 1995г. мы не имели опыта, но мы представляли себе, что война ужасно страшная и с остервенением к ней готовились." Алгимантас 8 лет на прямую работал с призывниками. "Сегодня в ВС Литвы созданы отличные условия жить, питатся и готовится к войне. Но, к сожалению, врядли каждый призывник в казарме осознает, для чего он сюда пришел. В ВС должны быть хорошие условия, хорошое питание, кровать. Все должно быть предоставлено. Но надо представлять и иметь ввиду, что вот это все не всегда плюс, и что не всегда это будет. Молодеж, которая приходит в ВС, должна осознавать, что война - это страшная штука, и если ты будеш спать в тепле и будеш спать в кровати, будеш кушать калорийную еду, ну, окей, но завтра ты уже можеш всего этого и не иметь уже - можеш не получать еды, можеш быть в такой ситуации, что не сможеш ее кушать. Такова реальность".
Афганистан. СВУ.
В 2012г., в Афганистане машина Алгимантаса наехала на СВУ. После этого Алгимантас месяц был в коме, за его жизнь боролись американские медики в Германии. 10 месяцев он провел в больнице, 5 в Германии, 5 в США. Алгимантас потерял ногу и стал частичнио слепым. "Я занимался бегом, алпинизмом, парашютизмом, я много путешествовал, плавал, участвовал в разных соревнованиях. И вдруг - все оборвалось, ты ничего не можеш делать. Но твой организм заряжен, он ведет тебя вперед. Ты не можеш бежать, но можеш плавать. Я сегодня плаваю также, как плавал перед ранением. Сейчас я занимаюсь еще и параклаймбингом". Будучи на реабилитации в США он привел в удивлениe всех медиков, которые с ним работали, потому что с протезом начал ходить значительно раньше, чем от него кто либо ждал. "Мне надели протез. Я говорю: я пойду. Мне говорят: ты не можеш идти. И меня оставили. Я встал и пошел. Им был шок. На следующий день я уже показывал упражнения, которым другие люди учатся годами. Через неделю я с протезом ходил, поднимался по лестнице. Не каждый такое может. Но не потому, что я сильный, не потому, что я какой то особенный, а потому, что я все время занимался спортом, много передвигался. Как плавать в басейне? Ты не думаеш, что утонеш, потому что умееш плавать, потому что всю жизнь плавал. Плавал 3 километра, плавал с формой, плавал с рюкзаком, так как же я теперь утону? Снял протез и нырнул в воду. Лиш одна проблема, без ноги норовит перевернуть/поставить на голову, нету тяги ко дну. Твой организм не может по просту остановится. И его завела моя служба - Егерский батальон, и этот колектив, который работал со мной, которые говорили: нет, извини, но ты не можеш остановится, то должен идти, ты обязам двигатся дальше. Может ты бы и хотел остановится, но не можеш, никто тебе этого не позволяет. Может ты бы и хотел сказать, ай, может чуток еще поваляюсь в кровати. Но внутpенний голос говорит - нет, иди в перед."
"Я был в коме. Мне три раза останавливалось сердце. Перенес инсульт. Я говорю - я был мертвым. Я видел сны. Верю только в то, что сам делаеш. Должен много трудится, что бы достичь цели. Моя цель была выжить, построить полноценную жизнь. Я это сделал."
Боец Litsof Algimantas. Наш железный Algimantas. Ему 40лет. Algimantas в запас ушел меньше полугода назад. Он в ВС Литвы провел 21 год своей жизни. Из них два года на международных миссиях на Среднем Востоке. В Афганистане машина Алгимантаса наехала на СВУ.
Начало
Алгимантас признает - попасть в войска спецназначения удается далеко не каждому, но ему, тяжелые физические и эмоциональные вызовы поднять помог не самый светлый и радужный опыт его детства. "Вся моя жизнь не была радужной. Нас растила одна мама. Были трое пацанов и одна сестра. Тяжело было. Имели только мать, которая тяжело работала. Работали и братья. Так и закалялся. Мне всегда надо было выживать, старатся и заботится о себе. Отбор, все тяжести, пять международных миссий и лишения во время них - я все это пережил, потому что с детства жил такую жизнь. Военная служба придала только привкуса. Может быть я не такой человек, чтоб начал что то, и сказал - нет, все, это не мне, слишком тяжело - обернулся и ушел. Нет, я все время шел вперед, был много раз физически наказан, но я никогда неопускал рук. В январе 1995г., после ночной смены в киоске, прямиком пошел в военный комисариат и сказал: я хочу служить. Мне говорят: хорошо, сколько тебе лет? Сказал, 18. Ответили: еще не время. Подумал, вот жеж, черт, рано. Спросили: напишеш просьбу, что хочеш служить? Ответил: конечно напишу. Сказали: поскольку ты изьявил сам желание, где служить, выбирай, где хочеш проходить службу? Сказал: там, где с парашютами можно прыгать. Ответили: Дуй в Panemunė. Вот и вся история, как оказался в Егерском батальоне. В апреле 1995г прибыл в Егерский батальон, зашел через ворота и с того момента все началось. Увидел жесткие правила, жесткие требования. Понял, что за все, что сделаеш, придется отвечать и отвечать больно. Да, испугало. Но отступать куда не было. Такой порядок - через ворота зашел, а выйти уже нет про что. Увидел, что есть колектив, научился находить общий язык и не находить общего языка, увидел, что такое старшие - все кричат, пресуют, требуют. Тогда казалось, что это ад. Сегодня я очень рад, что это прошел".
Миссии
"Люди из за денег не едут в миссии. Ради денег едут те, которые не имеют представления о войне. Но если ты знаеш, какая страшная война, как она может изменить всю твою жизнь, едеш туда только потому, что такой твой долг. Такой долг военного - идти на войну. Нас готовят к войне, мы сами готовимся, мы себя мотивируем идти на войну. Мы этим живем. И не поехать на войну не самый лучший выход. Такой наш хлеб. Такой хлеб военного. И я очень рад, что я ни на одну миссию не поехал горя желанием туда ехать. Я туда ехал только потому, что мне надо было ехать. Такой был мой долг. Сегодня мне не надо за свои ранения кого то винить и упрекать. Я частично слепой, без ноги, но я сегодня совершенно спокоен. Если бы я поехал из за своего желания, если бы я говорил тогда - пустите меня, пустите, я очень хочу, пустите меня на войну - и со мной такое бы случилось, как случилось, это все бы обернулось очень плохо. Потому что я винил бы только себя. Думал бы: от дурак. Почему я поехал? Почему я поехал? А теперь я знаю, что ехал потому, что такой мой долг. Так случилось. Окей, бывает".
Семья
"Я развелся. Вот и весь секрет. Это цена, которую платят военные. Тут нет никакого спасения. Одни умудряются спасти семью, другие нет. Я себя отнес бы к тем, которые этого не могут. Да, я первого своего брака не сумел спасти, он распался. Я из за этого не виню ВС. Но да, это трудно, страдает вся семья. Представте - пять миссий, пол года ты дома, пол года в миссии".
О войне. О призывниках.
"Военный - это в сердце. В форме, без - это только одежда. Она не показывает, патриот ли человек и будет ли он защищать свою страну. В 1995г. мы совсем не имели боевого опыта, но были готовы к войне, чуточку по другому, чем сейчас. Точнее, войну представляли по другому. Сегодня мы имеем боевой опыт, но войну представляем такой, какую видим в голивудских фильмах. Что это такая сякая романтика. Что если падают бомбы, они наверное падают не на мой дом, если в меня будут стрелять, наверное не попадут. Если попадут, то чуточку ранит. А война в реальности очень ужасна. И надо очень сильно осознать, что наши дети не будут ходить в школы, что бомбы падают не всегда туда, куда их нацеливают. Что они будут падать на наши дома, на наши семьи, на те же самые детские садики, в которые наши дети идут и что... мы потеряем своих близких. Такова реальность войны. В 1995г. мы не имели опыта, но мы представляли себе, что война ужасно страшная и с остервенением к ней готовились." Алгимантас 8 лет на прямую работал с призывниками. "Сегодня в ВС Литвы созданы отличные условия жить, питатся и готовится к войне. Но, к сожалению, врядли каждый призывник в казарме осознает, для чего он сюда пришел. В ВС должны быть хорошие условия, хорошое питание, кровать. Все должно быть предоставлено. Но надо представлять и иметь ввиду, что вот это все не всегда плюс, и что не всегда это будет. Молодеж, которая приходит в ВС, должна осознавать, что война - это страшная штука, и если ты будеш спать в тепле и будеш спать в кровати, будеш кушать калорийную еду, ну, окей, но завтра ты уже можеш всего этого и не иметь уже - можеш не получать еды, можеш быть в такой ситуации, что не сможеш ее кушать. Такова реальность".
Афганистан. СВУ.
В 2012г., в Афганистане машина Алгимантаса наехала на СВУ. После этого Алгимантас месяц был в коме, за его жизнь боролись американские медики в Германии. 10 месяцев он провел в больнице, 5 в Германии, 5 в США. Алгимантас потерял ногу и стал частичнио слепым. "Я занимался бегом, алпинизмом, парашютизмом, я много путешествовал, плавал, участвовал в разных соревнованиях. И вдруг - все оборвалось, ты ничего не можеш делать. Но твой организм заряжен, он ведет тебя вперед. Ты не можеш бежать, но можеш плавать. Я сегодня плаваю также, как плавал перед ранением. Сейчас я занимаюсь еще и параклаймбингом". Будучи на реабилитации в США он привел в удивлениe всех медиков, которые с ним работали, потому что с протезом начал ходить значительно раньше, чем от него кто либо ждал. "Мне надели протез. Я говорю: я пойду. Мне говорят: ты не можеш идти. И меня оставили. Я встал и пошел. Им был шок. На следующий день я уже показывал упражнения, которым другие люди учатся годами. Через неделю я с протезом ходил, поднимался по лестнице. Не каждый такое может. Но не потому, что я сильный, не потому, что я какой то особенный, а потому, что я все время занимался спортом, много передвигался. Как плавать в басейне? Ты не думаеш, что утонеш, потому что умееш плавать, потому что всю жизнь плавал. Плавал 3 километра, плавал с формой, плавал с рюкзаком, так как же я теперь утону? Снял протез и нырнул в воду. Лиш одна проблема, без ноги норовит перевернуть/поставить на голову, нету тяги ко дну. Твой организм не может по просту остановится. И его завела моя служба - Егерский батальон, и этот колектив, который работал со мной, которые говорили: нет, извини, но ты не можеш остановится, то должен идти, ты обязам двигатся дальше. Может ты бы и хотел остановится, но не можеш, никто тебе этого не позволяет. Может ты бы и хотел сказать, ай, может чуток еще поваляюсь в кровати. Но внутpенний голос говорит - нет, иди в перед."
"Я был в коме. Мне три раза останавливалось сердце. Перенес инсульт. Я говорю - я был мертвым. Я видел сны. Верю только в то, что сам делаеш. Должен много трудится, что бы достичь цели. Моя цель была выжить, построить полноценную жизнь. Я это сделал."